– И это тоже, – кивнул он. – И еще не забудь, что мы лишь некоторое время будем вместе. Ты можешь считать меня своим любовником, если хочешь, но не смей и думать о любви. Умерь свои ожидания.
Вивека отступила на шаг, запахнула полы халата и туго завязала пояс, словно это могло защитить ее от только что нанесенной обиды.
Впрочем, на что она надеялась? Они наслаждались близостью, как хорошей погодой, которая скоро должна измениться. И ничего больше.
– Я и не жду, что ты на мне женишься. – Она вскинула подбородок.
– Значит, мы все выяснили, – кивнул Миколас, взял пульт и направился в ванную комнату.
– Тебя так разозлил мой вопрос? – бросила она ему в спину. – Прости. Я понимаю, это что-то очень личное, но я рассказала тебе о себе все.
– Ты вольна рассказывать что угодно, но я не обязан делать то же самое, и не буду. – Он говорил резко, даже жестко, лицо исказилось, выражение стало отталкивающим.
Не связано ли это с тем, что он уже позволил ей узнать о себе больше, чем желал?
– Но что плохого может быть в том, что мы станем друзьями?
Он бросил на нее строгий взгляд.
– У тебя нет друзей, – продолжала Вивека и подумала про себя, что это вполне объяснимо. – Но что плохого в дружбе? Когда есть люди, с которыми можно провести время, поболтать, пошутить?
Она внезапно остро ощутила, что стала для него лишь временным пристанищем, остановкой на пути. Он благодарен ей за гостеприимство и готов идти дальше.
– У меня еще есть следы на ногах от затушенных сигарет, – неожиданно произнес Миколас, отвернувшись. – Меня пытали, чтобы я кричал, а дед услышал это по телефону. И звонили они ему не один раз. Ты это хотела узнать, Вивека? – Он повернулся, и в его глазах она увидела презрение.
– Миколас, я… – У нее перехватило дыхание. Она сжала полы халата, не зная, что еще сказать.
– Именно поэтому я не хочу никаких отношений между нами, кроме сексуальных. Во мне нет ничего интересного, чем я мог бы поделиться с людьми.
Миколас понимал, что был слишком груб с Вивекой утром. Однажды он уже был в роли жертвы, а сейчас ощущал себя слабым перед ней. Она слишком быстро вошла в его жизнь, и изменения с этим связанные казались уже необратимыми.
Поднявшись раньше ее, он поспешил в спортивный зал, надеясь, что тренировка понизит его либидо. Ведь ей наверняка все еще больно, а он не бездушное животное.
Но одного взгляда на нее, только что вышедшую из ванны, было достаточно, чтобы забыть все данные себе обещания. В какой-то момент он даже подумал, что готов будет умолять ее, если она откажется, а это означает слабость. Такого Миколас не мог себе позволить.