Ему казалось, что он сможет вести себя с Вивекой так же, как с другими женщинами, но ошибся. Многие женщины спрашивали его о спине, и он отвечал, что это следы оспы. По непонятной ему самому причине сказать такое ей он не смог.
Услышав правду, она посмотрела на него так, что ему стало не по себе. Подобные чувства он никогда не хотел вызывать. Горечь, с которой он вспоминал прошлые унижения, оставила в сердце еще более отвратительные шрамы, чем на теле. Их никто и никогда не увидит.
Отрицание стало для него способом забыть, нет никакого смысла ворошить старое. Это ничего не изменит. Вивеке нужен шут для пустой болтовни и обмена анекдотами? Он никогда не был таким человеком. В нем слишком много злости и печали для того, чтобы уметь веселиться.
Итак, утром он четко дал ей понять, на что она может рассчитывать. Но правда заключалась в том, что после этого разговора его весь день не покидала грусть.
Впрочем, Вивека и сама человек не веселый. Он бы назвал ее состояние пассивно-агрессивным. Однако под этой маской скрывается очень чувственная и ранимая женщина. Теперь Миколас ненавидел себя за то, что намеренно позволил себе ее обидеть.
Потом позвонил дед и пригласил Вивеку поиграть в нарды. Она засветилась от радости и исчезла на целых два часа, вернувшись в пентхаус, лишь чтобы переодеться для тренировки.
Почему же это его раздражает? Он же хотел, чтобы она сама решала, как проводить время и не приставала к нему с разговорами и предложениями развлечься.
Войдя вечером в гостиную и увидев ее, стоящей у дивана и взбивающей подушки, он не удержался от вопроса:
– Чем занимаешься?
– Прибираю, – ответила Вивека, взяла со столика чашку, тарелку и понесла в кухню.
– Для этого есть люди, которым я плачу.
– А я привыкла сама за собой убирать.
Миколас сунул руки в карманы и принялся наблюдать, как она выключает потолочный свет и включает лампу, а затем осматривает растение в кадке, пытаясь понять, нужно ли его полить. Отчего-то его задело то, что она предпочитает уделить внимание растению, а не ему.
– Ты злишься, что я так повел себя утром?
– Нет. – Похоже, она говорит правду. Вивека наконец встала и повернулась к нему, сложив руки на груди. – Просто больше я не хотела бы оказаться в таком положении.
От грусти в ее глазах у него кольнуло сердце.
– А в каком положении?
– Вынужденно быть с человеком, который этого не хочет. – Она улыбнулась, хотя и нерадостно.
– Все не так, – возразил Миколас. – Я хочу тебя. – Это признание далось ему нелегко.
– Только в физическом смысле. – Вивека опустила голову и продолжила: – И я тоже. Это меня и беспокоит.