Рядом стояла пожилая цыганка и с интересом рассматривала Люду.
— Ты не москвичка, — кивнула та своим мыслям, и Люда как болванчик повторила за ней, чувствуя внутри все разрастающуюся панику. — Боишься меня? Считаешь воровкой? — прищурилась цыганка.
Люда затрясла головой, стыдясь собственных мыслей и нежелания в них признаваться. Да! Именно такой она ее и считала, мечтая сорваться с лавки и бежать отсюда поскорее.
— Не трону тебя, не бойся, — улыбнулась цыганка. — Вижу, что не своей головой ты сейчас думаешь. Руку дай, правду скажу. Монеткой позолотишь и хватит мне. За гадание и пятака достаточно, а бесплатно нельзя.
Цыганка опустилась на лавку рядом, а Люда воровато оглянулась. Поблизости никого не было. И это в Москве! Ну почему она выбрала самый пустынный скверик?! А цыганка уже бесцеремонно схватила ее руку и вглядывалась в ладонь, водя по ней пальцем с неожиданно чистым ногтем. И вообще, от нее не воняло немытым телом, вопреки ожиданиям Люды. Волосы женщины блестели чистотой, а не салом. И одежда ее, несмотря на явную принадлежность к кочевому народу, выглядела опрятной.
— Перемены тебя ждут, красавица, — заговорила цыганка. — И большая любовь. Но все зависит от тебя. Сумеешь разглядеть ее в мужских глазах — получишь заслуженную награду. Нет- пройдешь мимо своего счастья.
Люда затаила дыхание. Еще никогда в жизни и никто не гадал ей. Да и боялась она предугадывать будущее. Наговорят тебе с три короба, не дай бог еще что плохое скажут, а ты потом думай, изводи себя. Куда как лучше ничего не знать заранее, жить как живется. И откуда только взялась на ее голову эта цыганка? Да еще и сегодня — в такой важный для нее день!
Люда попыталась вырвать руку, но не тут-то было, цыганка лишь крепче вцепилась в нее.
— Интересная у тебя ладонь, красавица. Только жизнь твоя скучная, не по характеру твоему. Но скучать ты скоро точно перестанешь, — подмигнул ей черный опасный глаз, который казалось видит ее насквозь. — Остерегайся хитрых людей, — посерьезнела цыганка. — Таких на твоем пути будет немало. Женской зависти бойся, мужской похоти. Но у тебя есть сильное оружие…
И замолчала, зависла на середине фразы. Вот же интриганка! Про какое такое оружие говорит эта женщина? И спрашивать страшно и не спросить не может. Ведь если не узнает, умрет от любопытства.
— Какое оружие? — набралась она смелости и произнесла дрогнувшим голосом. Подумать только! Она сидит на одной лавке с цыганкой и мирно с той беседует.
— Все-то тебе скажи! И головой своей думать не придется, — проворчала цыганка, выпуская ее руку. — Монету дай, пойду я. Все тебе сказала, что хотела, что нужно было.