И тут она обмерла. Вспомнила, что в сумке у нее пистолет, от которого необходимо немедленно избавиться.
Забронировав билет, она поблагодарила сконфуженную девушку-оператора, зашла в туалет, отмотала от рулона туалетную бумагу, слегка смочила ее и протерла пистолет со всех сторон, потом замотала и сам пистолет густо бумагой и снова сунула в сумку. Вышла на улицу и бросила его в урну. Все.
Вызвала такси и отправилась в аэропорт. Маленький рюкзачок с кредитками и документами – это все, что у нее было. Вот так, налегке, она вошла в шумный, заполненный людьми аэропорт и смешалась с толпой. Она и не помнила, когда чувствовала такую вот, абсолютную свободу. Какое счастье, что на свете есть Борисовы! Конечно, будь у нее возможность позвонить и справиться о детях, она сделала бы это незамедлительно. Но телефон – опасная штука. Обойдется. Жили же люди раньше без телефонов, и ничего!
Пройдя раннюю регистрацию, она оказалась в зоне ожидания, в тихом и спокойном месте, где заняла столик в кафе и смогла наконец перекусить. Сочный стейк, салат, вишневый сок и кофе – это то, что внесло в жизнь немного удовольствия и придало физических сил. Она старалась не вспоминать, как обедала здесь вместе с мужем, когда их рейс в Рим задержали, как предусмотрителен и нежен он с ней был, как старался во всем угодить, это было в первые месяцы их брака, когда Женя носила Ванечку, и ей почему-то постоянно казалось, что Володя испытывает по отношению к ней чувство вины. Что было не так в их браке, чего он мог ей недодать? Слушая рассказы Катюхи, с вечно подбитым глазом (каждый раз почему-то правым), о том, что происходит в их семье и как ее муж относится к ней, Жене казалось, что ее Володя просто идеален.
«Тебе хорошо, твой-то не бьет тебя!» – говорила Катя со вздохом. И Женя, которой за многие годы порядком надоела эта песня, лишь пожимала плечами. Мол, это твой выбор.
Но время от времени глаза подруги светились искренней радостью, она словно оживала и лучилась счастьем. Туманно объясняла это свое состояние ночным примирением с мужем, его внезапно расцветшими чувствами к ней, что представить себе в отношении этого пьяницы Семена Женя просто не могла.
Володя тоже, как и Татьяна Борисова, не одобрял дружбы Жени с Катей. Он не был с ней груб, просто не понимал, что их связывает. Он считал, что Катя просто прилипла к ней из-за денег, что на самом деле она испытывает к Жене исключительно зависть и ничего больше. И Женя не всегда могла найти слова, чтобы объяснить, что Катя – это часть ее жизни с отцом, подруга, которая любит ее, Женю, всем сердцем, и в свое время помогала ей найти свое место среди сверстниц, защищала ее от девчонок во дворе, помогала решать школьные проблемы, внушала уверенность в себе. Была ангелом-хранителем. Старше ее, грубоватая и физически сильная, она была для нее близким человеком. Отца почти никогда не было дома, и Женя зачастую сразу после школы приходила к Кате домой, где ее мама, тетя Римма, кормила ее простой и очень вкусной едой. Таких щей со свининой, которые готовила тетя Римма, Женя никогда и нигде больше не ела, это был просто гастрономический шедевр! А пирожки с ливером?! Когда тетя Римма погибла под колесами троллейбуса (за день до школьного выпускного бала Кати), Женя восприняла это как личную драму. Да и отец не мог сдержать слез, принял активное участие в похоронах.