– Вот туда бы попасть, и мы окажемся прямо над гнездовьем! – вздохнув, сказала Ильма. – Но как?
– Смотрите! – воскликнул вдруг Ахти. – Там, под скалой!
Там, в густой тени, виднелся какой-то белый ворох, который издалека можно было бы принять за сугроб. Но снега в этих горах не встречалось…
– Да это же еще один тун! – заявил Аке. – Ого, какой здоровенный!
Они подошли поближе без особой опаски. Тун неподвижно полулежал, опираясь спиной о скалу и повесив голову на грудь, и выглядел таким же мертвым, как его сородичи.
– Это Ярьямейнен! – воскликнула Ильма, ужасно разволновавшись.
– И он, кажется, еще жив, – добавил Ильмо.
Они не ошиблись – это был Ярьямейнен. Однако слово «жив» в этом случае было преувеличением. В туна попал огненный плевок, который напрочь спалил ему крылья и страшно обжег кожу. Крылья обгорели так, что остались почти совсем без перьев.
– Этот тун уж точно не будет летать, даже если к нему вернутся магические силы, – сказал Аке, наклоняясь и протягивая руку к крылу.
– Стой! – крикнул Ильма. – Отойдите, все!
Не приближаясь к нему, она позвала:
– Ярьямейнен! Это я, Ильманейтси!
Тун приоткрыл глаза. Он явно узнал Ильму, но не шевельнулся и ничего не сказал. Ильма подошла еще на шаг и присела рядом на корточки.
– Это ты сбросил скалу в кратер? Ты великий чародей!
Ярьямейнен поднял голову и открыл глаза – но смотрели они поверх Ильмы, в небо – а может, и дальше…
– Непростая работенка, – заговорил он тихо, с непонятной насмешкой в голосе, – пытаться заткнуть Врата Хорна, когда в них сидит страж и всячески мешает. Пришлось скормить ему пару родичей, чтобы он хоть на миг отвлекся. Я уже собирался взлететь на барьерную скалу, когда что-то случилось – словно Мать Калма от меня отвернулась… Я мгновенно утратил способность летать и свалился прямо в кратер. Хорошо, упал на край, – он коснулся обсидиановой челюсти косатки, столь памятной Ильме, – она меня уберегла! Я сумел выбраться, но страж успел плюнуть мне в спину… я сломал крыло… за что? – с мукой простонал он. – Чем я не угодил ей? Может, тем, что выступил против стражей? Не раны, не смерть меня терзают – но чем я заслужил ее немилость?!
– Успокойся, – сказала Ильма, с состраданием глядя на туна. – Калма от тебя не отворачивалась. Это колдовство южан. Оно пройдет…
Ярьямейнен медленно повернулся к ней. Выражение муки исчезло с его лица. Теперь он что-то обдумывал. Потом осмотрелся, болезненно щурясь.
– А это и есть те южане? – Его взгляд скользнул по настороженному лицу Ильмо, любопытному – Аке и равнодушному – Ахти. – Ну-ка подойдите… дайте на вас посмотреть…