– Не подходите к нему! – закричала вдруг Ильма, словно опомнившись. – Он опасен! Он вас убьет!
– Да он же умирает, – усомнился Аке, с интересом разглядывая туна.
Тут случилось нечто неожиданное – Ярьямейнен сел. Причем без особого усилия. И еще раз внимательно осмотрел южан. Ильмо поймал его взгляд и вздрогнул, заметив в нем голод.
– Я не вижу среди них ни одного колдуна, – сказал тун Ильме. – Это просто мясо. Жалко, что такие существа не водятся на Вечном Льду. Их кровь наверняка вкуснее крови тюленей. Ты пробовала?
Ильма побагровела.
– Да как ты смеешь!
Ярьямейнен, не отвечая ей, встал на ноги. Никто не понимал, как такое могло быть, – словно восстал из пепла сгоревший труп. Это казалось колдовством. Все попятились. Хоть никто из людей не понимал, о чем тун говорил с Ильмой, но было ясно – ничего хорошего не жди…
– Я выпью их кровь, она исцелит меня и вернет мне силы, – сказал Ярьямейнен, обращаясь по-прежнему к Ильме. – А потом мы с тобой подождем здесь, пока пройдет это их колдовство, и полетим домой – к матушке Лоухи…
– Не смей! Отойди от них!
Ильма решительно встала перед ним.
– Я ведь и твою кровь могу выпить, Ильманейтси, – угрожающе сказал тун. – Думаешь, мне впервой пить кровь сородичей? Именно так я и поступлю, если ты будешь мне мешать. Но если ты проявишь благоразумие и перестанешь кидаться на меня, как тюлениха, у которой отбирают детенышей, я возьму тебя в жены и мы объединим два рода. Старая Лоухи отправится в Прорубь, где ей самое место, а мы с тобой будем править Похъёлой. А потом, поднакопив сил, попытаемся еще раз добраться до вашего тайного оружия в Луотоле…
– Нет, – твердо сказал Ильма. – На всё ответ один – нет и еще раз нет!
– Что он говорит? – с тревогой спросил Ильмо.
– А то тебе самому не ясно? – воскликнул Аке, выхватывая нож.
В тот же миг Ярьямейнен взмахнул своим обсидиановым ножом, как черным когтем, и кинулся на Аке.
Более неудобного места для боя было бы и нарочно не сыскать. Узкая неровная площадка, со всех сторон окруженная пропастями; ядовитые испарения, клубами поднимающиеся снизу; три уставших парня и совершенно бесполезная в бою девушка против одного полумертвого туна, который вложил в нападение последние силы – чтобы, выпив кровь побежденных, наверстать свое потом.
Оружия у них почти не было, всё отобрали слуги Лоухи. Аке и Ахти, по обычаю варгов, прятали за голенищами сапог короткие ножи, которые им удалось утаить от тунов, а у Ильмо вообще ничего не осталось.
Ярьямейнен нанес быстрый удар – и Ильмо, бросившийся на помощь Аке, отлетел в сторону и покатился по неровному камню. Едва не свалившись в пропасть, он скорчился на краю, не понимая, где небо, а где земля, и почему в ушах стоит такой звон. Где-то звякнуло лезвие о лезвие… Чей-то нож улетел в пропасть… Словно издалека послышался вскрик Ахти, которому тун походя вывернул запястье. Аке еще пытался сопротивляться, но сражаться с туном врукопашную было все равно что схватиться с медведем. Короткая схватка – и Аке уже валяется на земле, а Ярьямейнен держит его за шею, наступив на живот коленом. Рот туна раскрылся, превращаясь в оскаленную акулью пасть…