Когтистый Старец поднялся на дыбы и заревел. Его рев нес в себе злые чары, он лишал сил и вселял сверхъестественный ужас. Ильмо охватило ощущение беспомощности и горечь близкого поражения – ведь что бы они ни предприняли, Карху им не одолеть, это очевидно. Нарастали тоска и безнадежность, оставалось только желание умереть, чтобы поскорее избавиться от этого кошмара единственным оставшимся путем – путем Калмы…
Взгляд Карху, полный ядовитой тьмы, скользнул по Йокахайнену, и тот, весь дрожа, упал на колени и уткнулся лицом в снег. Ильмо застыл, не в силах даже моргнуть – подходи и ешь. Асгерд попятилась и быстро взглянула на Вяйно. Но на старого чародея рев Карху определенно не действовал. Он стоял прямо, глядя перед собой, а его пальцы перебирали струны кантеле. Асгерд опустила копье – ей вдруг стало ясно, что кантеле – единственное орудие, которое может нанести оборотню хоть какой-то урон.
– Давно не виделись, Карху! – сказал Вяйно, наигрывая на кантеле простенькую мелодию.
– Разве давно? А мне кажется, это было вчера, – прорычал медведь. – Что, снова пришел поохотиться в мои угодья, сын Ильматар?
– Я буду охотиться где хочу, если ты не отдашь девушку, которую украл в деревне Калева.
– Отдашь? Твоя мать пыталась ее отобрать – и у нее не вышло! Ты считаешь, что сильнее матери? Девчонка там, в моей берлоге! Попробуй, достань ее сам!
– И достану, – сказал Вяйно.
Его пальцы быстрее забегали по струнам. Ильмо сразу стало легче. Он приготовился услышать наконец какое-то особое райденское заклинание – но Карху не стал его дожидаться. Повернулся и исчез в пещере. А Вяйно, вооруженный лишь звоном и гудением струн, пошел за ним.
– Я не знаю этого места, – сказала Асгерд, озираясь.
– Но мы же только что вошли! – возразил Ильмо.
– «Только что!» Попробуй-ка теперь найти выход!
Жаловаться было не на что – они сами полезли в ловушку. Пещера приняла их в себя и закрылась – а потом начала меняться. Как найти путь под землей, если сама земля сбивает с дороги?
В темноте бледно светились наконечники их копий. Вяйно мог бы сделать так, чтобы они все видели в темноте, но не стал – берёг силы. Они шли куда-то вперед и вниз. Точнее, подземный коридор вел их – но куда? Ильмо чувствовал, что время от времени по полу и стенам пробегает легкая дрожь, а в ушах шепчут странные, нечеловеческие голоса. «Это, должно быть, призраки, – подумал он. – Сейчас как выйдем прямо в поселение к черным альвам!»
Последнюю мысль он высказал вслух. Вяйно махнул рукой. Не альвов он опасался…
Земля всё дрожала – и Вяйно всё более отчетливо мог разобрать в этих земных судорогах ритм… или даже пение. Пространство вокруг начинало меняться. Земля была и сверху, и снизу. И вся она, до последней песчинки или гранитной крошки, была подчинена воле Карху. Если бы Когтистый Старец пел свои песни на человеческом языке, Вяйно тут же попытался бы его перепеть, но тайного медвежьего языка он не знал, и каждому оставалось вести свою линию – а там уж чья возьмет…