О пользе вреда (Савва) - страница 16
Авва охвачен был прекрасным внезапно, но не оробел, научился в трубу дуть и неожиданно приобщился к духовному:
– Я теперь словно заново рожденный! Голос обрел и смыслом напитался!
Начал по улицам шагать и гудеть непрестанно, призывая граждан к спасению. Благовествовал без продыху. Научился на трубе молитвенное правило выдувать и даже проповедь извлекать на спасительные темы. Некоторые поучения отдельной партитурой издавались.
Поначалу непривычно было, народ ведь нецерковный и не сразу освоил богослужебный язык, а потом вслушивались, умилялись и даже в спор вступали.
Особенно запомнился богословский диспут с богомерзкими тромбонами. Авва Ной, который через тромбоны молиться дерзнул вопреки преданию, привел с собой семьдесят два ученика и вступил в полемику с Гудиилом. Однако такую мощную аргументацию получил, что удрал посрамленным. Та же участь постигла анафемские кларнеты и флейты, возлюбившие мир сей прелестный. Одним словом, стала повсюду процветать духовность и духовничество. Некоторые даже исповедоваться предпочитали на тубе.
Одно было препятствие: духи злобные тубой не изгонялись, сколько бы авва с учениками ни дудел заклинательные молитвы. Демоны кричали, как оглушенные, но выходить отказывались, а порой и грубили:
– Дуй отсюда по-хорошему!
Пришлось авве смириться и призвать тромбоны, кларнеты и иных из раскольников. Вместе произвели нечто неслыханное и сотворили чудеса проповеди и исцеления. Правда, некоторые соблазнились и заклеймили авву экуменистом, будто он скрывает свой буржуазный романтизм под маской метафизики. Да кто их слушать станет!
Эстетическое отношение искусства к действительности
Известный художник Репин любил дописывать свои картины. Бывало, придет в Третьяковку в фальшивых усах и давай свои шедевры улучшать. Третьяков утром с кофием сокровища осматривает: у царя Ивана трубка во рту, Толстой на пашне с лишней ногой стоит, а над бурлаком слово неприличное на древнегреческом кровью написано.
– Опять Репин-проныра приходил!
Совсем другим был художник Стырский. Каждая картина – шедевр! Каждая икона – чудотворная! Храмы расписывал так, что люди от восторга на пол валились. Но славы от человеков не искал и душу хранил от тщеславия. Поэтому все, что напишет, сжигал.
Как-то ночью сидит себе в засаде, церковь свежерасписанную динамитом обложил, а тут малыш один:
– Дяденька Стырский! А кто сильнее, Бэтмен или Супермен?
Стырский так озадачился, что забыл всемирное наследие взорвать, погрузился в глубокую думу. А как художник мыслит? Известно, в образах! Один комикс нарисовал – только еще больше вопросов возникло. Следующий – ближе к ответу, но тут еще Джокер как-то сам пририсовался. И пошла мысль! В месяц по три толстых комикса выпускал, к восторгу населения. Но до ответа дойти не успел – прямо над рисунком почил. В день его кончины все его комиксы замироточили. И тут себе верен остался!