– На вокзале в ту ночь был один из свидетелей, – заметил я, – Странно, что вы не пересеклись.
– Я никого из знакомых там не видел, – отозвался старший клерк, – Вышел из вагона первого класса и сразу отправился домой.
Едва ли супруга Хэйнса приобрела дорогой билет, – подумалось мне. Наверняка тряслась до самого Бостона на жестком сиденье.
Когда я поднял голову от записей, к Холтону вернулось самообладание. Он сидел на стуле прямо, сцепив пальцы в своей излюбленной манере, а на лице, как раньше, – ни единой эмоции.
– Мы закончили детектив?
– Почти, – ответил я, закрывая блокнот, – Я передам эти записи напарнику, он оформит все как следует и даст вам перечитать, прежде чем подошьет бумагу к делу.
– Отлично. Я не звонил адвокату и не буду этого делать. Рассчитываю на вашу порядочность, детектив Бойд: слухи о моей семье не должны фигурировать в деле.
Во как! «Темные делишки» за несколько минут превратились для него в «слухи». Все-таки человеческая природа не меняется. Передо мной сидел тот самый сноб, который вызывал отвращение с первой встречи. Показуха для таких – смысл жизни: костюм с иголочки, дом в пригороде и барбекю по четвергам.
Опустив руку с блокнотом в карман плаща, я вспомнил кое о чем еще… Я с тихим стуком поставил на стол пузырек со снотворным миссис Холтон.
– Забрал это у вашей супруги. Она сейчас одна дома, мало ли что могло случиться. Вам и вправду следует уделять семье больше внимания.
Довольный собой, я оставил Холтона в комнате для допросов, а сам пошел искать Уилкинса. Как и ожидалось, он сидел за столом в общем офисе и любовно выводил на бумаге строки протокола последнего допроса. Я похлопал старика по плечу, чтоб привлечь его внимание:
– Еще силы для бумажной работы остались?
– Шутишь! – он поднял голову и потер переносицу, – Уже глаза на лоб лезут.
– Придется потерпеть. Клерк подтвердил слова сына, – я протянул напарнику блокнот, – Здесь данные любовницы, созвонись с нею, чтобы проверить алиби.
– Хоть какое-то разнообразие, – пробурчал старик.
– В деле постарайся поменьше упоминать о личных делах этой семейки: я обещал Холтону, что слухов не будет.
– Как ты это себе представляешь?
– Револьвер я добуду до конца дня, этого будет достаточно. Любовница – подчиненная Холтона, поездку можно будет объяснить служебными делами. А что касается интрижки между Шумером и соседкой, то этот след ведет в никуда.
Уилкинс недовольно покачал головой, однако подчинился. Старик много лет занимался почти исключительно бумажной работой и насобачился в таких делах лучше, чем кто-либо. Он встал из-за стола и направился было к телефону, но я окликнул его: