– Поэтому родители и не захотели больше иметь с ним дело, верно?
Женщина хмуро взглянула на него:
– Его заразила тьма.
Те же мурашки, что и прежде, побежали у Бруно по спине. Его заразила тьма, детектив постарался запомнить. Он был уверен, что эти слова – ключ к тайному миру Робина.
– Сожалею, что пробудил такие тяжелые воспоминания, – сказал он, отхлебнув еще глоток жуткого кофе. – Но сами понимаете: прокуратура окажется в неловком положении, если выплывет наружу, что мы проигнорировали дело еще одного похищенного ребенка.
– Так что конкретно вы хотите знать? – в недоумении осведомилась Тамитрия Уилсон.
– В свидетельстве психиатра относительно Робина Салливана написано, что он страдал расстройствами сна.
– Кошмарами, вы хотите сказать, – насмешливо протянула женщина. – Не понимаю, почему доктора употребляют всякие мудреные термины, вместо того чтобы называть своими словами самые простые вещи.
Дженко не отступал.
– Был ли какой-то повторяющийся мотив в кошмарах Робина?
– Дети пользуются снами, чтобы говорить о реальности. Когда им неловко или стыдно, они утверждают, будто это было во сне.
Уилсон что-то скрывает, заметил Дженко.
– По пробуждении Робин рисовал, – продолжал он, наблюдая за реакцией женщины. – И на этих рисунках у людей были кроличьи морды.
Тамитрия Уилсон застыла, устремив на него пристальный взгляд:
– Я знаю, зачем вы пришли сюда сегодня ночью, господин Мустер.
Меня раскусили, со страхом подумал Бруно.
– Неужели? – осведомился он игриво, стараясь соблюдать спокойствие.
– Да, – подтвердила женщина самым серьезным тоном. И добавила: – Наверное, настало время познакомить вас с Банни.
– Идите за мной и смотрите, куда ставите ноги.
Тамитрия Уилсон откинула люк в полу кладовки, и обнаружилась лестница, ведущая в подвал. Вооружившись фонарем, постукивая тростью, женщина стала медленно спускаться. Дженко шел за ней след в след, но все равно боялся упасть.
– К сожалению, здесь нет электричества, – посетовала она, освещая путь фонарем. – Ферма разваливается на глазах, но поднять ее я не в силах. Пробовала, но в конце концов решила, что дом состарится вместе со мной. У нас с ним множество недугов, но с этим ничего не поделаешь.
Бруно уловил тайную мысль старухи, которая живет одна в таком большом доме, где в довершение всего не работает телефон. Если Тамитрия себя почувствует плохо или упадет ненароком, она даже не сможет позвать на помощь. Ее обожаемые песики полакомятся трупом.
– Мне давно бы следовало отсюда уехать, – рассуждала старуха. – Но я не знаю других мест.
Тем временем Бруно, вцепившись в перила, прислушивался, как при каждом шаге скрипят деревянные ступени. Он никак не мог уразуметь, куда они направляются. Это немного его беспокоило, поскольку Тамитрия Уилсон не пожелала ничего объяснять: он должен все увидеть собственными глазами, иначе не поймет – вот и все, что она сказала. Кто такой Банни? Разве старуха минуту назад не уверяла, будто живет в доме одна? Может быть, длительное затворничество не пошло ей на пользу, подумал Бруно. Наверное, у нее с головой не все в порядке. Дженко хотел всего лишь узнать побольше о дальнейшей судьбе Робина Салливана и убраться восвояси, но теперь выбора не было, пришлось спускаться в подвал следом за Тамитрией.