— Потому что, они всего лишь люди и хотят жить, — вдруг раздался незнакомый голос со стороны.
Мы все как один повернули голову в сторону говорившего. Им оказался один из бывших защитников базы, конвоируемый моим лейтенантом.
— Коммандор, он говорит, что у него есть для вас предложение, — сказал лейтенант в ответ на мой вопросительный взгляд.
— Предложение?
— Мы хотим вам присягнуть.
— Чтооо?! — расхохотался Клод. — Да вам веры нет. Сейчас вы предаёте своего президента, а потом как прижмёт, предадите и Рейн!
— Погоди, — осадила я сержанта, — говори.
— Мы вовсе не чудовища, мы просто солдаты, исполняющие приказы. Как обычные, так и ужасные. И в большинстве случаев мы не ответственны за них.
— Не ответственны?! Вы служите узурпатору! И служите по доброй воле!
— Клод! — со сталью в голосе осекла я своего солдата.
— По доброй или нет, это сложный вопрос. У большинства из нас не было особого выбора. Но сейчас он у нас есть. И мы хотим, наконец-то, сделать то, что должны. Защитить нашу страну, избавить её от этого тирана и его приспешников.
"О Боги, сколько же пафосных речей!" — подумала я, мысленно закатывая глаза.
— Хорошо, приму вашу присягу. Сколько вас человек?
— Все! Все, кто выжил, — добавил солдат, увидев мою вздернутую в удивлении бровь.
— Раненых всего пять, пострадали при взрыве стены. Они в лазарете с нашими лежат. Остальные сидят без единой царапины под охраной в дальней казарме, — шепнул мне на ухо Люпин.
— Да, знаю, где их разместили, — проворчала я. — Значит, все триста человек готовы дать мне присягу? Все до единого?
— Так точно!
— Триста человек, — присвистнул кто-то из повстанцев. — Триста тренированных и обученных солдат. Это вам не наёмники с их жаждой наживы…
— Ладно, — кивнула я.
— Ладно?
— Да, после обеда приму у всех присягу… И вот ещё что, — добавила я после секундного размышления, — скажи всем, что кто не хочет воевать на моей стороне, могут сегодня же покинуть базу. Я их отпущу живыми и невредимыми с пайком на четыре дня.
По базе прокатился удивленный ропот.
— Коммандор, при всём уважении… — начал Макс.
Я вскинула руку, не желая слушать возражения.
— Снять охрану с казармы, всех заключённых выпустить. У вас есть несколько часов, чтобы подумать, — сказала я слегка ошалевшему солдату. — Что стоите? Идите и расскажите всё своим товарищам.
Парень развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал к казарме, служившей им последние несколько дней тюрьмой.
— Ты уверена? А если они все захотят уйти? — спросил меня Марк, когда за солдатом захлопнулась дверь.
— Пусть лучше уйдут, я не хочу на поле боя бояться получить нож в спину от того, кто остался по принуждению, — негромко сказал Люпин.