— А там другой нет…
* * *
— Вот ваша комната, — свернув в первую правую дверь, произнесла воспитатель. — Здесь свой туалет есть и целых две двери, — зачем-то показала рукой, проходя через маленький темный тамбур с приделанной напротив входа в санузел вешалкой. — Умывальник вот с зеркалом. Душевая ваша — первая, в начале коридора, мы проходили мимо. Так, видите, какая чистота? Вот чтоб так и было. Убирать будете по субботам.
Черная двухъярусная деревянная кровать справа от окна могла поместить и взрослых. Покрывала были разного цвета, наверху — красное, внизу — зеленое. Белые высокие шкафчики, придвинутые к торцу кровати, явно не были рассчитаны на ребенка. Белый комод стоял перед большим окном, занавешенным порванной тюлевой занавеской. Серо-бежевые плотные шторы неподшитым краем лежали на полу. У противоположной от кроватей стены, слева от окна, — два белых письменных стола. Если так можно назвать столешницу с двумя ножками, опирающуюся другим, не закрепленным, краем на тумбочку с ящичками. Нижний ящик в одной из этих опор почему-то не задвигался до конца. На полу — черный палас с непонятным рисунком и одним обтрепанным краем.
После слов о чистоте Танька, поджав губки, с сомнением посмотрела на обутые ноги провожатой. Своей жирненькой тушкой женщина забирала слишком много пространства, терпеть такое было нельзя.
— Вы почему такая толстая? Жрете и не можете остановиться? Или про болезнь сейчас начнете впаривать? — детская непосредственность бывает хуже оскорбления от взрослого.
— Так! Во первых, я не толстая! Это такой пояс верности! — побагровела часть над спортивным костюмом.
— Верности чему? С такой жопой на тебя никто не позарится! — у Мелл начало бурлить спокойствие.
— А ну не тыкать! — заорала в ответ и напрасно попыталась толкнуть Мелл. Не сходя с места, девочка, уходя с линии атаки, слегка повернула корпус, чуть присев на одну ножку, и жирная пятерня пролетела мимо, увлекая за собой хозяйку.
«Мелл, поосторожнее. Нам здесь жить, все-таки, — напомнила Танька.»
«А что я? Оно само падало, — проследила за полетевшим на пол телом.»
«Эй, посмотри на себя! Разве мы дети цветов? Мы живем не любя[24], — веселый мотив от Таньки был кстати.»
«Ой, включи эту песенку, пожалуйста, — начала клянчить Мелл.»
«Не теперь. Терпи пока, сейчас начнется, — глядя на упавшую на одно колено, поняла Танечка.»