— «Розу»? — шёпотом спросил он.
— Давай, — можно ведь позволить себе отпраздновать очередной успех.
Альберт принялся смешивать коктейль, я рассеянно следила за ним, машинально прислушиваясь к тому, что происходит за спиной. Но ко мне никто не приближался. Интересно, что когда мы хотим найти для чего-нибудь красивое название, мы, как правило, выбираем слово, бывшее в ходу на родине наших предков, которую знаем исключительно по книгам и фильмам. Я, по крайней мере, не встречала почти ничего, что назвали бы в честь представителя местной флоры или фауны. Обижены мы на планету, давшую нам приют, что и говорить.
Впрочем, разве у нас нет для этого причин?
— Держи, — похожий на воронку фужер на тонкой ножке скользнул ко мне по поверхности стойки. — Глянь-ка, что это за птицы к нам пожаловали?
Я обернулась. По лестнице между рядов спускался Стасяк, пятясь задом и каким-то чудом ухитряясь не оступаться на довольно крутых ступеньках. За ним следовали двое, и, судя по тому, как извивался перед ними хозяин заведения, птицы эти и правда были важнее некуда. Не припомню, что бы он так вёл себя перед кем-либо из посетителей раньше: Матеуш прямо-таки приплясывал, его руки ткали в воздухе замысловатые узоры, выражая восторг и безграничное гостеприимство. При этом мне гости были незнакомы, и, что ещё удивительней, Альберт их тоже не знал.
Парочку незнакомцев подвели к бывшему столику Конли перед самой решёткой арены, и я невольно задалась вопросом — а кого бы вышвырнули с его места, не отправься Андри сегодня на небеса? Между тем гости уселись, и Стасяк застыл перед ними, изогнувшись так, что и более худой человек рисковал бы заработать себе прострел. Истово кивая, выслушал пожелания гостей и бегом кинулся к стойке, одновременно щёлкая пальцами в воздухе — знак подчинённым «ко мне!»
— На меня минутки не найдётся? — окликнула я его, когда он скороговоркой выпалил названия заказанных напитков.
— Потом, — не поворачивая головы, бросил Стасяк. — Не видишь, я занят. Ты уж постарайся, — добавил он, обращаясь уже явно к Альберту.
— Не беспокойсь, шеф, — отозвался тот, а его руки тем временем уже порхали над батареей бутылок. — Всё будет в лучшем виде.
Иногда мне хотелось спросить, что такой бармен, как Альберт, делает в этом притоне, но велик был риск нарваться на встречный вопрос, и я сдерживалась. Пара самых миловидных девиц из тех, что обслуживали клиентов в этом заведении, уже стояла рядом с подносами наготове. Я отвернулась и снова уставилась на гостей, гадая, кто же они такие.
Оба были молоды, едва ли им больше тридцати… хотя вон у того, что пониже, брюнета с бородкой, возраст определяется с некоторым трудом. Но сорока точно нет. Второй был повыше, шатен, физиономия довольно смазливая, и весь он… тонкий, хрупкий какой-то, про таких гладиатор Крис говорит: плюнь — переломится. Впрочем, Крис неоднократно заламывал противников, в которых можно было бы упихать четверых таких хлюпиков, а уж на этого он и плевка бы пожалел. Между тем шатен откинулся на спинку стула, вытянул ноги и принялся с любопытством оглядываться по сторонам. Значит, бывать в подобных заведениях ему доводилось нечасто. Его чернявый приятель наклонился к нему и принялся что-то с усмешкой объяснять, время от времени указывая в разные стороны набалдашником трости, при виде которой Конли удавился бы от зависти. Ясно, знатока из себя строит. И физия у него, как приглядишься, всё-таки смутно знакомая…