— Ты мне угрожаешь? Серьезно?
— Я привлекла твое внимание, для начала. Пожалуйста, давай поговорим. Ты услышал угрозу. Но не услышал предложение о компромиссе.
Вынужден признать, что в этот раз придется перешагнуть через себя, затолкать в жопу злость и вернуться за стол. И делать вид, что запах ее — наверняка очень дорогих духов — не вызывает желание выразительно закрыть нос рукавом. Что случилось с моей жизнь? Откуда взялась эта бесконечная черная полоса?
— Не говори, что ты вдруг решила стать матерью.
— Мне двадцать пять, моему мужу тридцать семь, детей у него нет и не будет, потому что он абсолютно бесплоден. А я, так уж получилось, тоже не смогу стать матерью.
Язык чешется сказать, что это — просто естественный отбор, чтобы такие женщины больше не размножались, но на этот раз я полностью держу себя в руках и контролирую каждое слово. Больше — ни единой эмоции в ответ, хрен она меня достанет даже если скажет, что прямо сейчас протянет свои поганые руки к моему ребенку.
— Александр считает, что…
— Меня не интересует, что считает твой муж, ты сказала достаточно, чтобы я понял, насколько он неадекватен.
Яна вздыхает, откидывается на спинку стула и окидывает меня взглядом ростовщика. Что такое, я стал слишком «простым парнем»?
— Думаю, как цивилизованные люди, мы можем решить вопрос спокойно и так, чтобы он устраивал всех. И мне меньше всего хочется устраивать шумиху вокруг дочери, потому что суды — это всегда тяжело, противно и грязно.
Она даже не пытается сделать вид, что нарочно называет Сову «дочерью».
— Я все-таки ее мать, и любая экспертиза это докажет.
— Какой внезапный приступ любви. Я тронут. Это все? Прости, боюсь больше глупостей я просто не выдержу.
— Александр не будет ничего предпринимать, если будет знать, что для всех у нас с тобой просто общий ребенок и совместная опека. Знаешь, это так… по-западному. Мы просто были молодыми, наделали ошибок, но нам хватило ума не втягивать ребенка во взрослые дрязги. Я хочу принимать участие в жизни дочери. Пятьдесят на пятьдесят. — Яна передергивает плечами и добавляет: — Конечно, не сразу, потому что Софья должна будет ко мне привыкнуть. Как бы там ни было, я всегда буду действовать в интересах ребенка.
— Что еще ты нарыла?
— Ты не женат, в данный момент у тебя нет постоянной женщины, хотя долгое время она была и, знаешь, это был не самый удачный выбор из возможных. — Яна морщит нос, тянется за очками и снова скрывает за ними добрую часть своего лица. — А еще ты оставил ребенка на непроверенную няню, и Софья могла выпасть из окна. Подумай о том, как это можно переиграть не в твою пользу. Я не хочу воевать, Андрей.