Саня выхватил из множества бумаг несколько цифр, и от увиденного глаза заблестели, но не алчностью и жаждой наживы, а скорее от вдруг нахлынувших чувств, хотя и первого исключать тоже было нельзя.
– Берете за горло, профессор. Про собаку мою где написано, забыли? Джакомо, как он тут жить будет, если, предположим, соглашусь на авантюру? Если на то пошло, то и ему должны назначить пенсию.
– Хм, псу пособие? Хорошо, этот вопрос уладим, а родственникам можете сказать, типа нашли высокооплачиваемую работу на Севере, вахтовым методом, через год вернетесь и заживете, как прежде, беззаботно и счастливо. – Взмылин вновь откинулся на спинку сиденья, собирая бумаги в стопочку. – Надеюсь, мы договорились, подпишете сейчас или перенесем на завтра? Подъеду в семь часов утра к вашему дому, а ночью обдумаете досконально предложение.
Тесемка на папке с силой затянулась.
– Да, и не забудьте, пожалуйста, информация конфиденциальна. До свидания.
– Документы на машину и права кто отдаст? Вы или менты? – Саня перелез на гаишное, водительское сиденье и приоткрыл окно, пытаясь остановить Взмылина. – И суммы правда реальны?
– Александр, отныне зовите меня Есей, или Иосиф, как будет угодно. – Так и не ответив на главный вопрос нанятых на работу соискателей теплого местечка, козлобородый ученый с загадочной улыбкой поспешно скрылся в кустиках.
Документы лежали на приборной панели автомобиля, прикрытые неиспользованным бланком протокола. Сграбастав их в охапку, Саня выбрался наконец на воздух. Большие, крупные хлопья снега ласкали разгоряченное лицо. Снежинки, немного задержавшись в этом мире, с радостью таяли, превращаясь в воду, обретая новый смысл существования. Для прагматика они отождествлялись с жидкостью, состоящей из набора молекул, у романтиков же были или еще будут слезами, проходя в преображении через лед, пламя и равнодушие.
Ночью не спалось. Жак лежал в углу комнаты, тихонько поскуливая, иногда поднимался со своего места и подходил к хозяину, тыкался мордой в руку, подставлял уши, забрасывал к себе на голову ладошку, прося погладить, почесать.
Неужели это происходит наяву? Отец, наверное, поймет, а как объяснить матери? Заработки, Север, если не вернусь, о чем им расскажут? Погнался за длинным рублем, вот и результат, сгинул без следа, сберкнижка только осталась… А вдруг обманут с деньгами? Саня поднялся с кровати, вышел на балкон и закурил. Панорама ночного города расходилась ровными рядами фонарей, сливаясь архитектурной перспективой в скопление ярких звездочек неизвестного созвездия, относительная тишина и мерцающие огни города щемили сердце. Вспомнились детство, юность, служба в армии, женитьба, рождение детей, нормальная работа. Столько воды утекло, не собрать теперь обратно. «Четыре же стоянки вокруг, выбирай любую, какой черт дернул меня ставить на ту, злополучную. Спал бы сейчас спокойно, ездил периодически на охоту, не бедствовал же, на хлеб зарабатывал. Теперь лечу на Марс, одуреть! Женька-то с Рифатом не знают, и звонить им запрещено, свидимся еще или нет – большой вопрос. С другой стороны, деньги немалые, слава, почет, уважение, предел мечтаний многих людей…»