– Так и полежать, может, завернуть? – отпарировал сразу передумавший поспешать Женька и стремглав кинулся в заветный магазин, опережая двух замешкавшихся на входе, некультурных типов…
Неумолимо приближалась гроза. Ветер срывал с прохожих шляпы, бейсболки, платки, оголял ножки нисколько не препятствующих природной фривольности девушек и женщин, набивал пылью глаза и рот зевак и с каждым новым порывом настойчиво заставлял людей идти спиной вперед. Буря мглою небо кроет! Вроде, четыре слова, а как точно передано, гениально просто. Вспомнить бы еще, кто написал, Горький или же Пешков. Совершенно разные люди, если подумать, а судьба одна на двоих, вот как бывает в жизни.
Догнав Саню на стоянке, Женька гордо вручил ему пол-литра недорогой газировки и небольшую пачку чипсов:
– От всей души, похоже, сегодня настоящий пир справим.
– Расфасовки крупнее не нашлось, только такая, с гулькин нос? Разобрали большие пачки голодные любители дармовщины?
– Саня, без задней мысли, что попалось первое под руку, то и взял.
– Сегодня дома закусывать будешь, скупердяй, просил же, нормальной еды купи.
– По-твоему, это не закуска? Вкусно и полезно, между прочим, жареная картошечка, порезанная для удобства на мелкие ломтики, добавлен лук и зелень, а мелким шрифтом прописаны витамины.
– Смотри, кунг горит!
Дым валил замысловатыми клубами из-под наспех сколоченной крыши, переливаясь на свету яркими цветами радуги, образовывая местами странной формы облака. Непонятный, терпкий, въедливый запах расползался по окрестностям, озорно щекоча ноздри и глаза немногих автолюбителей. Широко распахнувшаяся дверь кунга явила миру очередную порцию разноцветных, воздушных барашков, за которыми навстречу встревоженным бегущим товарищам вывалился слегка пошатывающийся, но довольный Рифат. С видом осведомленного пророка, обращающегося к заблудшей пастве, после непродолжительной паузы он наконец изрек:
– Торкает сейчас нормально.
Поведя поверх голов приблизившихся ребят решительным взглядом, он стремительными прыжками ринулся мимо них, прямиком к старой, ржавой «газели», одиноко пригорюнившейся на окраине стоянки. Ее вместительное чрево усилиями добровольных помощников переоборудовали под самый настоящий и комфортный туалет.
Тридцать лет, еще не дряхлая старость, мило выпирающий животик, ленинская прическа со светлым будущим посередине, внимательнее, чем нужно, взгляд на рекламу наращивания волос и сомнения, изводящие бескомпромиссностью душу, подстричься обязательно когда-нибудь под ноль. К этому возрасту Рифат подошел подготовленным и закаленным бойцом, успел обзавестись устойчивым привыканием к веществам, изменяющим сознание, не то чтобы уж совсем кардинально, закладочно. До этого, слава богу, пока не дошло, но раз в неделю внутренний противоречивый мир тракториста первого класса требовал художественной подпитки, некоего эстетического разнообразия. Управлять мощными машинами – дело не из легких, можно сказать, чересчур напряженное, на грани физического истощения, требуется отменный филигранный навык в работе с рычагами и совиная, ночная острота зрения. Не преминул он, естественно, обрасти и высокопроцентными долгами, в общем, как и положено современному мужчине в сегодняшнем пубертатном мире, а также умению читать Коран на арабском. За глаза приклеили погоняло, по-отечески называли Курикатам, не прижилась среди шоферов привнесенная извне любовь к кальяну. Очередная модная дурость, позвенит, поблестит да пройдет, сгинет безвременно, а привыкание, как ни крути, останется.