– Наверное Карма дает им все хорошее, – заметила РеГи. – Ты вроде как
антитезис. Мелек Ахмар – овеществленная тьма в их душах.
– Это Гурунг, – шмыгнул носом Мелек Ахмар. – Он отсеивает просителей. И
постоянно выбирает худших, я уверен. Он всех здесь ненавидит. Получает
удовольствие каждый раз, когда они желают что-нибудь ужасное. Все та же
старая история. Он целыми днями нарывается на драку, а бедный старый
Мелек Ахмар должен сражаться. Обо мне никто и никогда не думает.
Кто-нибудь меня спросил, хочу ли я мочить пожилых дам и превращать вино
в уксус? Хоть раз меня спросили, хочу ли я сидеть на том кошмарном троне
и целыми днями выслушивать всё это омерзительное нытье от паршивых
хомов? Нет. Никто не спрашивал. Гребаный Гурунг. Ему не будет счастья,
пока все не пожелают друг другу смерти. Вот я уверен просто. А затем он
заставит меня их убивать одного за другим.
– Бедный старенький папуля, – сказала РеГи. – Я думала, так и заведено –
древний джинн исполняет желания самым долбанутым образом…
– Угу, это когда кто-нибудь просит тебя о ведре золота и ты помещаешь
это ведро в колодец, забитый ядовитыми змеями, и хохочешь, когда его
кусают, – ответил Мелек Ахмар. – Освященная веками забава. В Кодекс
внесено. Это дерьмо? Чистое зло. Те хомы, они двинутые. Что случилось с
просьбами о деньгах, домах и юных любовниках? Что случилось с просьбами
о членах побольше, сиськах попышней, а?
РеГи рассмеялась.
– У них уже есть это дерьмо, папань, разве не видишь? Ты им нужен только
для плохих желаний. Прикол в том, могу поспорить, когда все закончится,
все они будут говорить, что это ты их заставил.
– Гребаные хомы, – вздохнул Мелек Ахмар. – Все чего я хотел – это
хорошая вечеринка.
* * *
Гамилькар снова обратился к бригадиру, на этот раз в одиночку и лично.
Желание пройтись по улицам, засунув руки в карманы плаща, было для него
странным, еще удивительней было отправить эхо в спящий режим, так что
его глаза вернулись к своему естественному состоянию и поле зрения было
удивительно опустевшим без данных. Это был подсознательный поступок,
невообразимый еще три дня назад бунт – физическая встреча, без эхо, без
наблюдения, разговор с низкой вероятностью того, что его прослушает
Карма, если только она не послала за ним дронов, что, разумеется, было
возможно, но непредотвратимо. Если бы он озвучил свои намерения, они его
самого потрясли бы до основания – он собирался нарушить государственный
порядок. Он хотел секреты, которые Бог-Машина не хотела раскрывать.
Дядя Бригадир был так же шокирован личной встречей, но старые привычки
взяли свое и вскоре они сидели на уютном балконе, полном растений в
горшках, и пили чай. Тетушка Бригадир принесла поднос с печеньем и
кексом, задала несколько неудобных вопросов, а затем, метнув напоследок
грозный взгляд, оставила их для «мужского разговора». К каким именно
извращениям, по ее мнению, он собирался склонить мужа на глазах у всей
улицы было загадкой.