Стыдно признать, ему даже плевать было на даму – ему нужна была рубка.
Заметили его на подходе. Даже успели брякнуть: «Мужик, шуруй отсюда, целее будешь…» Один вытащил нож.
И Кей ввинтился. Так входит в свежее мясо винт от мясорубки – знал, что сейчас он будет выпускать пар, давать себе волю, калечить. Заслужили. Бил прицельно, со всего маху, но так, чтобы не убить, а насладиться – таким он себя не помнил. Злым, сосредоточенным, почти веселым. Хрустели чьи-то руки и носы, сыпались неудачные замахи – он отбивал все точно, играючи. И снова бил сам…
Сколько прошло времени, пока глаза застилала красная пелена, не помнил. Когда очнулся, обрел подобие нормального человеческого мышления (черный пар частично вышел наружу – слава Создателю), увидел, что девчонка сидит у стены, плачет. Лицо закрыто руками. Один насильник ползет по лужам прочь пластом, двое других пытаются бежать. В меру позволения их покалеченных тел.
– Иди сюда, – позвал обиженную. Протянул руку. – Не сиди, холодно. Я провожу.
Она захлебывалась слезами и словами. Говорила, что срезала путь из-за грозы, что ей только до остановки, а там автобус прямо напротив дома, что больше никогда не пойдет этой дорогой.
– Доехать с тобой? – спросил, когда довел до стеклянной будки, у которой останавливался транспорт.
– Нет, спасибо…
Посадил в автобус. Предварительно накинул на плечи, чтобы порванная девичья одежда не привлекала ненужного внимания, свою куртку. Обронил: «Возвращать не надо».
А спустя полчаса, проведенные под проливным дождем, он толкал чужую машину. Все потому, что та не вовремя заглохла посреди дороги, а полный лысоватый мужик, посадивший за руль свою даму, один не справлялся.
– Еще чуть-чуть, тут за углом СТО…
И они вдвоем, мокрые по самое «не балуйся», изо всех сил налегали на багажник. «Шеви» лысого оказалась тяжелой, раза в полтора тяжелее его седана; баба исправно рулила.
– Осталось немного…
Ливень не унимался; грохотала сверху неугомонная гроза. Кей нет-нет да вспоминал, как когда-то в грозу выстрелил в Весту – дерьмовые воспоминания. Но он ее найдет. И уже не отпустит. А пока реки воды по асфальту; джинсы насквозь, хоть отжимай, рубаха тоже – сегодня ночью он в своем тряпье и без куртки замерзнет. Завтра не сможет почистить зубы.
– Слышь, мужик, спасибо тебе!
Ему даже предложили денег за помощь – Кей с сожалением покачал головой. Знал, через пять минут пожалеет, потому что голод – не тетка. Но он учился отдавать, не брать.
Лысый пожал плечами.
– Ну, тогда бывай.
(Лирика – OST Счастливые люди (реж. Васюков, комп. А. Войтинский)