— Конечно, Поль, — кивнула Маша, — они великолепны. Я считаю, что эти ваши снобы действительно далеки от истины.
— Вот, вот, вот, Мари! — воскликнул Гоген. — Вы очень точно выразились. Они просто далеки от истины. Странно, почему мне самому это не пришло в голову? Всё-таки вы — удивительная женщина… Но… постойте… Где вы могли видеть мои картины? Мне казалось, что вы живёте теперь в России. Я не ошибаюсь? А-а, должно быть, побывали недавно в Париже? Да… Кто-то мне говорил, что там открылся вернисаж…
— Нет, Поль, в Париже я никогда не была, — Маше вдруг стало неловко.
Она поняла, что Гоген, который сейчас сидит рядом с ней и любуется океаном в лучах заката, не умер, но проживает свою жизнь в каком-то параллельном измерении, совсем не догадываясь, что уже многие годы он невероятно знаменит. И гений его давно признан. Неужели вот так, мимоходом и совершенно просто, она сможет разрушить иллюзии грустного, но счастливого человека, пусть даже не живого, а существующего где-то в глубинах её собственного подсознания?
Почему-то сегодня Маша совершенно точно знала, что спит, и её разговор с великим живописцем — лишь видение. Но догадывалась также, что за этим видением кроется нечто большее, чем простая работа подсознания. В любом случае, интуиция подсказывала, что надо говорить с оглядкой, думать над каждой репликой, чтобы не доставить удивительному хозяину дикого пляжа даже малейшего дискомфорта. И Маша — во всяком случае, так ей позже казалось — справилась.
— В Париж меня никто не приглашал, — улыбнулась она. — Но я смотрела ваши работы, Поль, в собственных снах. Меня этому научил Предо.
Гоген негромко рассмеялся.
— Предо… — проговорил он. — Мне кажется, я сто лет не видел этого милого чудака. Он прекрасный чародей и может научить вас чему угодно… А скажите мне, Мари, не оставлял ли вам Предо серебряного пера из собственного крыла?
— Да, — удивилась Маша такой проницательности, — он случайно обронил…
— Случайно, — презрительно поморщился Гоген. — Вы, должно быть, его не слишком хорошо знаете? Запомните, девочка моя, этот прохвост ничего и никогда не делает просто так. И не пытайтесь воспользоваться пером! Нет, Мари, во имя нашей любви не загадывайте над ним желаний. Сожгите его, а пепел киньте в ручей. Послушайте несчастного старого Поля.
— Во имя нашей любви? Как же так? — изумилась Маша столь экспрессивной речи Гогена. — И почему я должна сжечь перо ангела?
— Да потому, что мы сами не знаем своих истинных желаний. Просто доверьтесь судьбе и никогда не полагайтесь на чудо. Оно может оказаться совсем не таким замечательным, каким вы его себе нафантазировали. Уж поверьте мне, я-то знаю…