Бёлин Макдональдов поравнялся с нами незадолго до полудня, сразу по завершении разоблачительной и весьма некомфортной (с точки зрения Певерелла) проверки отчётов казначея. На лодке сидели двенадцать гребцов, по шесть с каждой стороны, все в роскошных нарядах из тартана и перьев, девочка–служка и кормчий завершали картину. Ближе к корме из подушек соорудили удобную тахту, на которой возлежала графиня Коннахт, одетая строго и практично: мужской камзол, плащ и пышная юбка до пола, поскольку, несмотря на яркое солнце, ветер всё же дул с запада и был достаточно свеж, чтобы считаться холодным.
Пугающе большое число матросов нашли повод оказаться у правого борта и обозреть представление, громко — так, чтобы капитан хорошо расслышал — предлагая советы по различным тактическим подходам к его гостье. Боцман Ап грозно вышагивал, помахивая дубинкой, и что–то ворчал об уважительном отношении к капитану и леди, но его словам не хватало пыла. Возможно, он оставил меня как безнадёжный случай чрезмерного мягкосердечия.
Пропуская скабрёзности мимо ушей, я спустился в галеру. Графиня улыбнулась, подала для поцелуя руку и велела мне сесть рядом с ней. Бёлин отчалил от «Юпитера», легко двигаясь прямо против ветра, курсом, неподвластным ни одному паруснику.
— Итак, капитан Квинтон, — произнесла она, и я вновь был поражён сталью в её голосе, совсем неожиданной для такой красавицы. — Всё–таки вы здесь. Килрин считал, что вам не хватит духу, на виду у всей команды.
Я возразил, что женат, и всего лишь принимаю великодушное приглашение благородной леди, чей титул не позволяет мне отказаться. Она спросила, полушутя, значит ли это, что я здесь только из чувства долга, а не ради удовольствия, и я ответил какой–то галантной чепухой о том, как можно счастливо сочетать одно с другим. На это она улыбнулась и стала угощать меня маленькими шотландскими лепёшками, будто бы её собственного приготовления. Служанка, юная уроженка островов, не говорящая по–английски, налила нам сносного вина.
Бёлин проходил у самых скал сквозь узкие проливы, недоступные для большого корабля. Вокруг нас расстилались земли Ардверранов, сказала графиня, вернее, то, что от них осталось. Она гордо указывала на то хозяйство или эту рыбацкую хижину, с удовольствием перечисляя имена людей и названия мест на напевном шотландском языке, так похожем, по её словам, на родной для нее ирландский.