— Мне есть что возразить, — решительно заявила Дайнека. — Дядя Митя сказал, что Велембовский менял на могиле плиты.
— Где он их взял?
— Содрал с цоколя дома под снос. И знаете, что самое интересное? Ему помогал Леша.
— Ну, если помогал, значит, тайник уже пуст, — заключил Кротов.
— А вот и нет. На кладбище Велембовский его не взял.
— И здесь мне есть что возразить. О месте нахождения могилы заправщик мог узнать от Шнырева.
— Все верно. Он ему рассказал, — потерянным голосом проронила Дайнека.
— Вот видите. Даже если что-то и было спрятано, того уже нет.
— Нужно туда поехать.
— Зачем?
— Проверить.
— Нет уж, увольте.
— Но почему?
— В вашей логической цепочке, Людмила Вячеславовна, есть одна ошибка.
— Нет никакой ошибки. Все правильно!
— Кто, по-вашему, спрятал сокровища в могиле?
— Отец Велембовского, — сказала Дайнека.
— Позвольте вас спросить: а чья это могила? — В голосе следователя сквозила насмешка.
— Родителей Велембовского.
— Вы слышите себя? — спросил Кротов.
Дайнека схватилась за голову:
— Боже мой! Ну, конечно! Отец Велембовского не мог спрятать сокровища в своей собственной могиле. Какая же я дура!
— Зачем так про себя? У каждого случаются заблуждения. Вам хотелось поверить, и вы поверили.
— Простите.
— За что?
— За то, что морочила вам голову.
— Чего уж там. — Кротов поднялся с места. — А я к вам не за этим. — Он посмотрел на часы. — Теперь уже некогда. Придется вам самой приехать в отдел.
— Зачем?
— Необходимо дать показания.
— Вам нужно опросить сторожа дядю Митю.
— Пока не получится. — Кротов посмотрел на Дайнеку: — Разве я вам не сказал?
— Нет.
— Старик в больнице.
— Что с ним?
— Его хотели убить, но он остался жив.
— Кто это сделал? — с дрожью в голосе проговорила Дайнека.
— Тот самый Алексей Черемных — ваш заправщик. За ним следили со вчерашнего утра, после того как тульский перекупщик дал показания. Я вошел в сторожку в момент покушения на убийство.
— Понимаю… — проговорила Дайнека. — Он знал, что я их видела вместе.
— Что-что? — не расслышал Кротов.
— Когда я проезжала мимо заправки, Черемных увидел меня и понял, что я заметила его и сторожа.
— Не исключаю. Хотя основная причина куда серьезнее. Сторож знает то, о чем сам Черемных предпочитал бы молчать. Здесь, как говорится, «оба сразу». Бессмысленно просчитывать резоны убийцы. Похоже, он просто пошел вразнос.
— Как чувствует себя дядя Митя?
— Ранения средней тяжести. Не сегодня завтра даст показания.
— Это каким же надо быть уродом, чтобы убивать стариков…
— Не склонен к обобщениям. Суд разберется. — Кротов пошел к двери. — Проводите меня?