Мочился он долго, с удовольствием, как после пива, блаженно закатывая глаза.
Острая боль тонкими иглами пронзила ногу выше щиколотки. Он даже подумал, что наступил на ветку и, переломившись, она ткнулась в ногу.
Но, опустив глаза… остолбенел.
Под ботинком извивалась придавленная змея и в ярости готовилась повторить атаку.
Он громко закричал. Бомжи бросили работу и разом обернулись. Власов, забыв о них, бросился к лагерю.
Укушенная лодыжка горела огнем, немела, и, понимая, что змея скорее всего ядовитая и смерть, возможно, уже кружит над ним, как ворона над падалью, он протяжно выл и несся, не разбирая дороги, ломая кусты.
Он выбежал на берег, споткнулся о выпирающий из земли уродливый корень и покатился с тем же безумным воплем.
На вопль вскочила охрана — пленники, завидев автомат, полетели на землю, — Слон подбежал к нему.
— А-а-а!.. А-а-а… — стонал Власов, не переставая кататься по траве. — А-я-я…
— Да что с тобой?
— A-а… Ай!..
— Погоди, — Солдат отодвинул главаря, присел перед Власовым на корточки и вынул из висевших на ремне ножен охотничий нож. — Успокойся ты!.. — и добавил непечатное.
Власов визжал по-щенячьи тонко, вцепившись в ногу так, что Солдату пришлось с силой отрывать пальцы.
— Держи его… — запыхавшись, попросил Слона.
Тот перехватил руки Власова и прижал к земле.
Лезвие вспороло хэбэшную ткань, и Солдат озадаченно почесал затылок: на белой, как пергаментная бумага, лодыжке проступало синюшное пятно, а на нем чуть кровоточили две едва различимые точки.
— Змеиный укус, — посмотрел он на Слона так, будто выносил смертный приговор.
Власов дышал с трудом, глаза его подернулись дымкой и лихорадочно блестели. На лбу проступил пот, упругие щеки зарделись…
— Что мы можем сделать? — глухо проговорил Слон, с жалостью глядя на слабеющего Кирилла. — А хрен его знает, что делать! Кровь вроде бы отсасывать надо?
Солдат поднялся с колен.
— Попробуй. Если во рту есть хоть одна ранка, умрешь, как и он. У нас был такой случай…
— Я-а не хочу-у умира-ать… — стонал, обводя невидящими глазами столпившихся, Власов. — Мама-а… А-а-а…
Отпустив его руки, Слон отвел Солдата в сторону.
— Мы что-нибудь можем для него сделать?
— Я не врач, — отвернулся Солдат. — Похоже, что нет. Единственное, для его же пользы пристрелить! Чтобы не мучился.
— Да ты что?! Сдурел? — возмущенно протянул Слон.
— Для него же лучше. Еще немного, и его судорогами начнет ломать.
Растолкав охранников, к Власову пробился Вадим, присел, поднял безвольную кисть. Послушав редкие, как будто затихающие толчки пульса, повернулся к Слону, словно только он мог сказать правду: