Ладонь продолжает затыкать мне рот. Он же хасид! Хасид не должен прикасаться к женщине! Так нельзя, это не по-людски.
– Где он? – спрашивает Рувим. – Я сейчас уберу руку, только, пожалуйста, не кричи.
– Кто?
– Твой отец.
Он отнимает руку. Плюнув в него, говорю:
– Мне стоило бы закричать. Кахал близко. Вас скоро найдут. Что вы сделали с моей сестрой? И с Женей?
– С твоей сестрой? Ничего мы с ней не делали. – Рувим фыркает. – Правда, недавно я видел одну светловолосую девчонку, шатающуюся по лесу с гоем. Если она твоя сестра, посоветуй ей быть осмотрительнее в знакомствах.
Врёт или не врёт?
– Кто вы и что вам нужно?
– Мы уже сказали. Повидаться с твоим отцом, – отвечает Альтер.
– Он в беде?
– В беде? Надеюсь, нет, – ворчит старик. – Мы хотим просто поговорить с ним. Мы из Купели.
– Из Купели? – Земля уходит у меня из-под ног.
– Да, – кивает Рувим. – Там родился твой отец.
– Знаю… – Мой голос дрожит. – Тятя ведь сам туда отправился… – неуверенно добавляю я.
А если – не туда? А если мне лучше вообще не признаваться, что мы с сестрой в хате одни, без родителей?
– Любопытно, – тянет Альтер.
– Ты почему одна по лесу бегаешь? Это опасно, – замечает Рувим.
– Вы что, следите за мной? – вопросом на вопрос отвечаю я.
– Повторяю: мы ищем Бермана, – ворчит Альтер.
– Его здесь нет, – пожимаю плечами. – И хватит меня преследовать.
– Ты мне так и не ответила, куда шла, – напоминает Рувим.
– Эс из нит дайн гешефт. Не ваше дело, – огрызаюсь я и отвожу глаза, делая вид, что смутилась. – В город собралась, к… к своему другу.
Надо их сбить со следа.
– К другу? – переспрашивает Рувим.
– Да. Между прочим, он должен прийти сюда с минуты на минуту.
Ох, как мне не нравится его взгляд! Неужели с тятей что-то случилось?
– Мне пора, – добавляю.
– Дер бестер лигн из дер эмес[45], – Альтер подталкивает Рувима в бок локтем. – По-моему, она не врёт. Сомневаюсь, чтобы её отец одобрил походы по дружкам, да ещё из местных.
– А как же твоя сестра? – подозрительно щурится Рувим.
– Вы и за ней, что ли, следите? – парирую я. – Судя по всему, мне надо идти прямо к главе кахала и всё ему рассказать.
– Что нам ваш кахал, дитя? – усмехается Альтер.
– Вот и славно. В общем, это всё. Тятя уехал, мы здесь одни. – Поправляю платок.
Где-то в груди у меня зарождается рык. Кожу покалывает, точно от пробивающихся шерстинок. Мне не нравятся эти люди. Я обязательно должна поговорить с кахалом. Иду от них прочь, стараясь дышать глубоко и размеренно. Покалывание прекращается. Приходится несколько раз сглатывать, чтобы унять медведицу. Застёгиваю жакетку на все пуговицы. Только не бежать, с трудом уговариваю себя. Нельзя, чтобы чужаки что-то заподозрили.