Разве они могли отказать Мозе? Правда, было странно, что не оказалось мест в отелях — праздники давно миновали. Кроме того, у самого Мозе большая вилла, и живет он на ней один. Но размышлять не приходилось — Жан был принят, устроен, накормлен и отправлен в свободную комнату отдыхать.
А рано утром, когда в городе завязалась перестрелка, в их дом ворвались полицейские. Двое держали под руки Жана. Оказывается, задержан он был с поличным — с крыши их дома держал радиосвязь с выходившими на посадку самолетами налетчиков, обеспечивая точность их приземления, а потом корректировал действия высадившихся отрядов. Ясно, что этот самый Жан оказался заранее засланным в Дагосу агентом. Литовцева объявили пособником и обоих увезли на грузовике, причем швырнули в кузов, как обреченных, не заслуживающих снисхождения.
— Они убьют дядю! Если уже не убили! — Катя перевела дыхание и облизнула спекшиеся губы. Лицо ее было несчастным. Еле слышно выдавила из себя: — У меня, Андрей Владимирович, вся надежда на вас.
Антонов молчал. Что он мог сейчас сделать? Идет бой, неизвестно, чем все это кончится, кто возьмет верх. Где искать Литовцева? А если и найдет, как его выручить — он же гражданин Франции! Это обязанность Мозе. Но тот ничего делать не будет, ясно. Мозе, судя по всему, в числе организаторов налета. Теперь понятно, зачем ему понадобилось лезть в колючий кустарник в десяти километрах от города, наверняка там, как раз на посадочной трассе, он готовил место для другого «Жана». Да, дела у Литовцева неважные.
— Ваш дядя знал о том, что вы мне сообщили о плане нападения на Дагосу?
— Я предупредила его, что скажу вам, и он не возражал.
— Хорошо! Пока идей у меня никаких. Но вы можете поверить, что постараюсь сделать все от меня зависящее!
Когда он отъезжал, Катя стояла у калитки, и ее одинокая фигурка олицетворяла такую потерянность и беззащитность, что у него дрогнуло сердце. Антонов резко затормозил, дал задний ход, снова поравнялся с калиткой, выскочил почти на ходу, схватил ее за руки:
— Хотите, я вас отвезу к нам в посольство? Там сейчас безопаснее! Хотите?
Она энергично замотала головой:
— Нет! Нет! Я должна быть здесь. А вдруг его отпустят? Он же ни в чем не виноват! Ни в чем!
И заплакала, уткнувшись лицом ему в грудь.
На набережной Антонов притормозил, ему показалось, что стрельба теперь доносится и с востока, где был порт. Неужели высадились и там? А ведь в порту наши специалисты-рыбники, приехавшие неделю назад для подготовки соглашения по совместному рыболовству.
Он вышел из машины, чтобы точнее определить направление пальбы, и не успел оглядеться, как его окружили человек десять мужчин и женщин, вооруженных мачете. Предводительствовал ими пожилой человек в полувоенной куртке, в руках он держал пистолет. Решительно наставил оружие на Антонова: