— У вас будет приятное общество, — посмеялся Ермек. — Вечно вы в окружении красивых женщин.
— Ты что, хочешь сказать, я бабник? — шутливо нахмурился Антонов.
— Нет! Просто жизнелюб.
— Такой же, как и ты?
— Такой же, как и я…
Ермек погасил улыбку:
— Передайте, пожалуйста, мой привет Ольге Андреевне.
— Непременно передам!
Два асибийца в синих аэропортовских комбинезонах вытаскивали из-под самолета металлические уголки — фиксаторы. Водитель самодвижущегося трапа полез на свое сиденье — значит, пора!
— Так много я хотел тебе сказать на прощанье, Ермек! Целую речь приготовил… — Антонов слабо улыбнулся. — Да вот не успел…
— Зачем нужна речь? Я и так все знаю.
— Конечно, знаешь. Только ты… — Он сжал его локоть. — Только ты, Ермек, пожалуйста, не гони лошадей, слышишь, но гони! А если уж гонишь, то приглядывайся к дороге. Здесь не казахстанская степь. Честно говоря, Ермек, мне будет жаль, если ты себе сломаешь шею на пустяковой кочке.
— Если уж сломаю, то не на пустяковой. Это я вам обещаю!
Он усмехнулся в свои длинные висячие усы, которые за последние месяцы отросли и делали взрослее и строже его скуластое, совсем еще юное лицо.
Ермек так и остался на летном поле, и, когда самолет уже поднимался, Антонов в иллюминатор увидел его юношески тонкую одинокую фигурку в гигантской сетке бетонных плит аэродрома.
Самолет взял курс на север. «Вот и все! — сказал себе Антонов. — Точка!»
Вера! Это была полная неожиданность. Пассажиров в рейсе оказалось мало, и он издали увидел Верину аккуратную темную головку. Вера сидела в центральном салоне, и рядом с ней было свободное место. Она обрадовалась:
— Неужели вы? Как здорово!
Вера возвращалась в Москву совсем, срок командировки ее окончился, была счастлива, оживленна, разговорчива.
— Через несколько часов мы дома! Просто чудо.
Все такая же — искренняя, открытая, каждую минуту готовая к радостному приятию жизни.
Она была в легкой белой кофточке, и с ее шеи на тонкой цепочке свисал крохотный серебряный кулончик, сделанный в виде африканской маски.
— О! — воскликнул Антонов. — У вас роскошное приобретение. Купили все-таки?
— Подарили….
Он сжал ее руку, лежащую на подлокотнике кресла:
— Как же я рад, Верочка, что лечу вместе с вами!
Когда самолет набрал высоту, к ним подошла стюардесса, наклонилась к Антонову, обдавая его лицо запахом хороших духов, зашептала:
— Я вам, Андрей Владимирович, сейчас шампанского из первого класса принесу. Излишечек образовался, — взглянула на Веру, заговорщически подмигнула, — и вам.
Когда Наташа, легкая и стройная, упорхнула, едва касаясь туфлями ковровой дорожки, Вера рассмеялась: