К тому же желания работать у него должно было быть с головой. Об этом говорили все, с кем мне удалось повидаться. Не знаю, что для Гошера было важнее — помощь семье, свадьба с любимой девушкой или собственное благополучие, но любая из этих причин в отдельности, и уж тем более все вместе, могли, судя по всему, заставить Гошера работать до кровавых мозолей.
Возможно, если мне удастся поговорить с его другом, я узнаю, как они получили работу и, может быть, пойму, почему в то утро Гошера нашли бездыханным в переулке, и чего же ему надобно от Эйрига.
Я оказался в просторном холле монументальных стен заведения, ведавшего деньгами всех местных толстосумов, поэтому едва ли удивился, пусть и не такой вычурной, как в театре, роскоши.
Здесь не было ни ярких цветов, ни обилия зеркал, но тот же мрамор на полу, пусть и серый, тот же широкий красный ковёр, пусть и без витиеватых нитей по краю, то же обилие дерева, запах которого в избытке витал в воздухе.
В глубине здания я увидел высокие борта, тянувшиеся непрерывной линией на манер правильной с углами подковы. Наверху, на равном расстоянии друг от друга восседали люди. Крупные их тела и крошечные стёклышки на пышных щеках, поблескивавшие золотой оправой, вселяли трепет, даже с такого расстояния.
Мимо меня прошёл прилично одетый господин. Дорожка привела его прямиком в «логово». Он застыл на мгновение, осматриваясь по сторонам, а затем неуверенно прошёл к одному из банкиров. Посмотрел снизу вверх и что-то неуверенно затараторил…
— Чего тебе, парень? — вопрос отвлёк меня, заставив обернуться.
В углу, в тени, сидел сторож. Он показался мне толще, чем тот, которого я встретил у ворот типографии. И форма на нём была не в пример лучше подогнана. Он смотрел внимательно сквозь узкие щелки глаз на заплывшем жиром лице.
— Добрый день, господин, — поклонился я. — Я ищу Базила. Мне сказали, что он здесь работает.
— По какому вопросу? — деловито осведомился он, и я понял, что не знаю, как лучше ответить.
Я бы мог сочинить, что мы друзья или просто прикинуться посыльным со срочными вестями из дома. Вот только на посыльного в своей новой одежде я едва ли тянул, а увидев незнакомого человека, назвавшегося другом, Базил мог и вовсе не захотеть со мной разговаривать. Да и имя сейчас мне следовало назвать. И, конечно, Базил его вряд ли узнает.
Оставалось две возможности…
— Дело в том, что я ищу его по личному вопросу. И это очень срочно.
Сторож нахмурился, но всё же отложил газету и поднялся.
— Как о тебе доложить?
— Меня зовут Тэгрил Харт, — надо же, как полезна оказалась выдумка господина. — Передайте, пожалуйста, что дело касается Гошера.