Сторож окинул меня недовольным взглядом, но всё же отправился с поручением. Я продолжал смирно стоять у входа, раздумывая, что мне следует сказать самому Базилу.
С домом, типографией и школой оказалось легче лёгкого. Для семьи я был другом, в типографии хотел работать, в школе учиться, а с театром меня сильно выручил господин Эйриг, но под каким предлогом я смогу расспросить этого Базила? Для работы в таком месте как банк я был слишком юн, да и не брали сюда просто так всех желающих, а друзей Гошера Базил должен был знать хорошо. Что же мне оставалось?
Спустя долгих пять минут, в течение которых я судорожно искал удобный и подходящий предлог, вернулся сторож. За ним следовал молодой человек. Сутулый и бледный, с близко посаженными карими глазами, слишком большими ушами, некрасиво топорщившимися из-под отросших чёрных волос.
Я поклонился, приветливо улыбнувшись. Базил дождался, когда сторож вернётся на занимаемый насест и кивнул мне в противоположный угол. Мы отошли.
— Здравствуйте, господин.
Базил кивнул, кажется, предоставляя мне право продолжить разговор.
— Как вам, наверное, передали, я по поводу Гошера, — начал я, заметив, что при упоминании имени лучшего друга Базил сглотнул и крепче сжал челюсть — должно быть, ему, как и остальным, было сложно смириться с потерей друга.
— Что тебе нужно? — не очень приветливо отозвался тот.
— Дело в том, что я работаю в участке, подшиваю дела в архив, и дело Гошера следует списать следуя процедуре, вот только произошла некоторая сложность, — натянуто произнёс я, пытаясь выглядеть неловко. — Мой начальник, в чьём ведомстве находится упомянутое дело, никак не может отыскать всех нужных бумаг, и поэтому папка остается не подшитой. Мне поручили восстановить недостающие сведения, заполнить новые бланки, а затем, когда в руках будет всё необходимое, сдать в архив. Так что я уже третий день разыскиваю родственников и друзей убитого, чтобы собрать хоть что-то, — закончил я свою, как мне казалось, неплохо скроенную басню и выжидательно уставился на собеседника.
Базил нахмурился, видимо, размышляя над услышанным, а понять ему надлежало следующее: я принадлежу к законникам, пусть и не являюсь стражем. Об этом говорил мой возраст — я был слишком юн, но область порученного мне занятия уже была посильна. Мой добротный костюм, скорее, был в пользу дела. Возможно, меня устроили туда на особых правах. Я мог оказаться сыном служащего. А грамотен я или нет, как это проверишь? Речь я придумал складную. Благо имел на то немного времени.
— И какие же сведения вам нужны от меня? — кажется, Базил мне поверил.