— В чем именно вы усматриваете надругательство? В том, что моему супругу оказалось по силам разделить бессмертие со мной, а потом обвенчать священными узами пару?
— Что за чушь, — Сакрас сверлил раздраженным взглядом своего главного соперника. — Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что смеешь заявлять?
— Прекрасно. Вы можете сами взглянуть на нить жизни моей пары и спросить жреца. Тренгот имел возможность убедиться в том, что мы с Алиясом разделили вечность, так же, как и Лорин с Хару.
Драконы на миг замолчали.
— Это все какой-то обман, — не выдержал Тренгот, стоявший все это время в молчании. — Да, я видел, что нити эльфа, как и этого раба, светятся золотом, но ведь это невозможно! Вы же понимаете?
— Почему нет? Светлый стал моей парой — эльф и дракон. Почему этого не могло случиться с драконом и драко?
— Это переходит все черты! — Массивный ящер, недавно поторапливающий Тренгота, всплеснул руками. — Одно дело разбираться с нарушением традиций, но обсуждать возможность парного союза между драконом и драко? Шайс, я всегда уважал твоего отца и мать, прошу, не порочь их имя и прекрати нести несусветную чушь.
— То есть, вы предлагаете отмахнуться от моих слов, даже не проверив их вначале? Вы говорите об уважении к моей семье, так убедитесь сами, чего стоят мои слова. — Шайс медленно обвел членов Круга взглядом. — Взгляните на нити моего супруга. А затем, если у вас все еще останутся сомнения, пригласите Лорина и Хару.
Последовать просьбе Шайса значило уступить, пусть и в малом. Неужели кто-то из достопочтенных драконов поверит в такую чепуху?
Долгая минута ожидания, и вот глаза взывавшего к здравому смыслу дракона вспыхнули свечением, приведя остальных членов Круга в легкую растерянность, не выдаваемую ничем, кроме замершего на миг дыхания. Медленно, один за одним, драконы переводили магический взор на Алияса, ненавидя его за то, что золотая нить мерцала солнцем, как у любого огнерождённого.
— Мы пригласим Лорина и драко, — ответил Паремий, выждав достаточно, что бы убедились все собратья.
* * *
Трясущийся Хару, прежде только слышавший о Круге, и настороженный до предела, так, что каждая чешуйка вставала подозрением, Лорин появились из портала под сводами Дворцовой пещеры. С ними говорил Паремий и они подтвердили многое из того, что было сказано жрецом и Алиясом.
— Но зачем тебе раб? — в недоумении вопрошал Римай.
— Хару моя пара и супруг. Выбирай выражения.
Двое долго сверлили друг друга взглядами. Драконы были взвинчены и любая искра могла перерасти в пламя.
— Хару — мой истинный. На его спине мой цветок и случилось это около ста лет назад, — говорил Лорин собравшимся, продолжая буравить взглядом Серебряного.