Развернув супруга к себе лицом, он открыл драконам его тонкую спину, полыхавшую лепестками метки. Те задохнулись и загомонили разом.
Одни возмущенно трясли головами, негодуя на экспериментальную магию. Другие сочувственно говорили о том, что ошибка природы наказала достойного дракона. Третьи не могли поверить своим глазам. Гул и ропот сотрясали пещеру камнепадом раскатистого эхо заполнившего стены до краев.
Следующим ударом стала весть о том, что Шайс говорил правду и нити действительно сплелись узлом, окрасив линию драко золотом.
— Невероятно!
— Уму непостижимо!
— Возмутительно!
— Шарлатанство!
— Духи!
— Демоническая магия! — хором говорили они, не слушая друг друга — веками существующие истины дрогнули на их глазах.
— И, тем не менее, это истинная правда. С помощью обряда Алияс сумел разделить вечность дважды, — продолжал утверждать Шайс, стремясь заставить драконов поверить в то, во что бы сам не поверил несколько дней назад.
— Ложь! — не выдержал побелевший от гнева жрец. — Это невозможно! — Казалось, он вот-вот начнет рвать на себе волосы. — Никто не может разделить вечность! Это просто обряд! Традиция!
— Магия сделала свой выбор. Спорить с очевидным бесполезно, — мрачно повторил Шайс.
— Это все трюк! Грязная магия и надувательство, — с пеной у рта размахивал указательным пальцем Тренгот. — Вы ведь что-то такое придумали, чтобы обвести всех вокруг пальца! Но вам не удастся! Я выведу всех на чистую воду! Я…
— Тренгот, — прервал тираду эд-ор. — Вернитесь в храм, будьте добры.
— Но… — возмутился жрец, — я главный свидетель и…
— Мы уже выслушали вас, — грубо пресек попытку остаться широкоплечий дракон. — Когда вы нам понадобитесь, мы пошлем за вами. А сейчас отправляйтесь!
Тяжелый взгляд уперся в жреца, и тот, после некоторых колебаний, о коих свидетельствовали отрывистые жесты, словно Тренгот еще собирался что-то добавить или сделать, он гневно щелкнул пальцами и растворился в воздухе.
— Итак, молодые люди, что же нам с вами делать? — протянул Паремий, вглядываясь в лица четырех: Лорин сжимал хрупкую руку драко, затравленно озирающегося по сторонам и ронявшего взгляд в пол, стоило ему заметить на себе внимание членов Круга; Шайс, словно утес, стоял на шаг впереди супруга, готовый прийти на помощь в любую секунду; Алияс глядел открыто и прямо, не избегая осуждающих взглядов — казалось, он нисколько не раскаивается в содеянном.
— Это очевидно, — первым решил вынести приговор Серебряный, — их следует наказать за проникновение в храм и надругательство над святым местом.
— А что делать с Лорином и его… новоиспеченным супругом? — добавил Паремий, заставив Хару залиться краской от стыда за самого себя. — И как поступить с идом Шайсом и его небольшой ложью.