Бедному эльфу ничего не оставалось, как с глухим вздохом потянуть шнурок накидки, отданной ему мужем. В глубине пещер было гораздо теплее, но мурашки все равно выступили на прозрачной коже, стоило тунике упасть на пол. Он остался в одних лишь панталонах — тех, что когда-то так заинтересовали мужа в кабинете истории…
— Полностью! — не терпящем возражений тоном продолжала распоряжаться драконица, к счастью, решившая оставить необычный предмет туалета без колкого замечания, в отличие от брата.
Нижнее белье полетело прочь, Алиясу осталось скромно прикрывать нижнюю часть тела.
— Посмотрим, — с видом знатока продолжила она, медленно обходя эльфа по кругу, оглядывая то здесь, то там.
Единственным утешением служило то, что их никто не видел, и Алиясу приходилось делать это исключительно по важной причине, — так он успокаивал себя, надеясь, что это скоро закончится.
— Что ж, мелковат, но складен. Немного тщедушен, но это мы поправим, — бормотала девушка себе под нос. — Красивая кожа, высокие бедра, тонкая кость.
Нужно ли упоминать, что Алияс впервые почувствовал себя на месте домашнего скота, благодаря Осану уже за то, что она не просит показать зубы.
Еще через полчаса, в которые девушка носилась по сокровищнице, собирая различные украшения — цепочки, ремешки или браслеты, а потом старательно облачала в найденное смущенного эльфа, Алияс от неожиданности всплеснул руками.
— Но я не могу так появиться перед всеми!
На самом деле он хотел сказать, что не сможет даже переступить порог сокровищницы в подобном наряде!
— Почему это? — обиженно вздернула соболиную бровь Осана, оглядывая светлого с ног до головы.
— Потому что это слишком… слишком, — Алияс напряженно подбирал нужное слово, чтобы не оскорбить Осану и не выглядеть неблагодарным, — слишком открыто и Шайсу это может не понравиться.
Алияс не врал — его наряд мог похвастать не меньшей откровенностью, чем тот, что был на Осане, и муж вряд ли оценит, если он так открыто станет демонстрировать себя другим.
Босые ноги были украшены звенящими тончайшими цепочками на каждой щиколотке. Тунику сменило подобие золотого платья. Грудь была наглухо закрыта тончайшей кольчугой, державшейся на широких ободах. Шелестящая металлом юбка уходила в пол, два боковых разреза, доходившие до бедра, позволяли свободно двигаться, но демонстрировали слишком многое. Спина оставалась открытой, придерживая бока тонкой цепочкой ближе к талии, так, чтобы Огненный цветок находился на виду. Руки потяжелели от массивных браслетов и колец с темно-синими сапфирами и голубыми аквамаринами.