Кир замер.
* * *
С самого утра Санара не могла найти себе места. Сегодня был день пиршества, но не это волновало её больше всего, как полагали окружающие, пытаясь подбодрить её и успокоить в тысячный раз повторяя, как она прелестна и что все пройдёт без сучка без задоринки.
Санара продолжала мерить комнату шагом, то и дело поглядывая в зеркало во весь рост, громоздко выставленное посередине. Выглядела она как обычно, за одним небольшим исключением: светлые волосы доросли до подбородка.
В этот год ей впервые не обрезали коротко волосы, ведь нужды скрывать её пол больше не было. Глаза были те же самые, что и раньше — голубые, глубоко посаженные. Вот только тогда никто не осыпал её комплиментами, не говорил, как она восхитительна.
Она в очередной раз покрутила головой. Да, может, она выглядит чуть взрослее и лицо немного заострилось, отчётливее стали заметны скулы, но это и неудивительно, принимая в расчёт, что им с Киром пришлось пережить в прошлом году.
Санара моргнула; «им с Киром», — подумала она, и сердце застучало быстрее.
Ну конечно, с ним, ведь целый год она видела его каждый день — они вместе учились, тренировались, сдавали экзамены, не говоря уже о том, что им пришлось встретиться с негуманоидной цивилизацией, жаждавшей попробовать их на вкус, да и, честно говоря, братья-гуманоиды оказали им весьма «радушный приём», решив принести ребят в жертву местным божествам.
Санару передёрнуло. Она никак не могла отделаться от воспоминаний о жаре костра, на котором их хотели сжечь заживо, ей все ещё временами было душно, и время от времени она вдруг поворачивалась к окну, проверяя открыто ли оно.
Да, она не могла не думать о Кире. Он несколько раз спас её и стал её другом, подарив доверие, которое было таким ценным. Будучи наследником престола и переодетой девочкой в одном лице, Санаре за всю свою недолгую жизнь не удалось завести ни одного настоящего друга, не считая сестёр, которые, конечно, были ей близки. И все же она не могла поделиться с ними всем, что было на сердце, и более того, она никак не могла разделить с ними тяготы её пути в роли мальчишки.
И вот она подружилась с фризийцем, который сначала держал её на расстоянии и относился с явным недоверием, если не с плохо скрываемой враждебностью. Санара отлично знала, какое мнение у него сложилось о высшем сословии. Но это и не удивительно, ведь с раннего детства ему приходилось прислуживать на имперском флагмане — месте переговоров, заключения союзов и других официальных мероприятий, что означало неминуемые встречи с «повелителями мира сего» и «лучшими представителями породы», и она слишком хорошо знала, насколько неприятными и чванливыми могут быть вельможи.