Судя по карте, меня отправили очень далеко на запад, в сектор некромантов. А поскольку мой слабенький реген до сих пор неплохо справлялся с входящим уроном от местной ауры, вокруг явно был очередной “нубятник”. Хотя и не слишком-то дружелюбный к гостям.
– Скотина, – пробормотал я, имея в виду попутавшего берега чернокнижника. – Еще и лопату зачем-то сломал, пассив чертов...
Упавшие на Фантома проклятия выглядели откровенно дико – если телепортацию вместе с уничтожением рандомной шмотки еще можно было принять, то запрет на воскрешение показался мне нарушением всех законов игровой логики.
Что должно произойти с незадачливым игроком, словившим такую вот плюху? Автоматический трехдневный бан плюс насильственное отключение от виртуальности? А если он чисто физически не может выйти в реальный мир?
– Мне что, придется все это время на черный экран смотреть?
К счастью, новая вспышка негодования улеглась еще быстрее, чем предыдущая – в конце концов, я был жив, здоров, находился в относительной безопасности и мог подождать окончания дебафа, спокойно рассматривая местные пейзажи.
С другой стороны, действия некроманта все равно вызывали у меня жгучий и совершенно несовместимый с нормальным существованием баттхерт.
– Читерство, блин, узаконенное.
Умом я понимал, что способности такого рода легко оправдываются общим балансом игры – всевозможные игровые боссы и даже простые неписи должны были иметь хоть какую-нибудь возможность избавиться от назойливого внимания бесконечно перерождающихся и тут же несущихся в бой врагов. Но вот то, что это случилось именно с моим героем...
– Ладно, – я ожесточенно помотал головой, стараясь прийти в норму. – Здесь не полигон, бомбежка делу не поможет. Надо во всем разобраться и найти профит. Если он тут вообще есть.
После этого мужественного заявления мне наконец-то хватило сил для того, чтобы отвлечься от своих проблем и взглянуть на мир более-менее трезвым взглядом.
Вокруг по-прежнему находилась сухая каменистая пустыня, кое-где украшенная безжизненными деревцами, редким кустарником и серой пожухлой травой. На ветвях деревьев сидели многочисленные толстые вороны. Среди плотных низких облаков кружились чем-то напоминавшие стервятников птицы. В нескольких сотнях метров к востоку начинался темный и приземистый лес. А совсем рядом со мной лежал высохший человеческий скелет.
Я осторожно подошел к костяку, аккуратно ткнул его носком сапога, но ничего этим не добился. Старые кости не подавали никаких признаков жизни, следившие за мной вороны не выказывали возмущения по поводу моих действий, окрестности были такими же спокойными, как и раньше.