– Прикольно, – оценил Тим.
Но смеяться не стал. Подождал, пока мой приступ закончится, достал бутылку воды, протянул мне.
Я отхлебнула.
– О-ох! Кому нужны рога марала? Надо же… Я запишу телефон.
Я в самом деле его записала, не знаю, зачем.
На том самом листе со стихами.
Тимофей
А ведь это была истерика!
Вовсе не объявление рассмешило Леську, ничего нет смешного в этих рогах марала и лося. Одно из идиотских предложений, вроде тех, на которые ведётся мой папаша.
Что её так зацепило? Неужели то, что я догадался о том, кто написал стихотворение? Ну и что за страсти? Написала и написала, с кем не бывает? Некоторые вообще поэтами становятся. И ничего, живут как-то.
Я немножко подумал о том, как Леська будет жить. Представил её в роли офисной служащей, официантки, сторожа в зоопарке. Не вписывалась моя подруга ни в один из образов. Утомившись, я оставил это занятие. Пусть сама думает о своём будущем.
Инну я вчера не застал на месте. А сегодня не рискнул отправиться к ней, чтобы не попадаться на глаза Вере Васильевне.
Я подкараулил Инну возле крыльца. Она шла в своём бирюзовом пуховичке и болтала по телефону. Увидела меня, разговаривать перестала и стёрла с лица улыбку.
– Чего тебе?
– Почему так грубо?
– Ты другого не заслуживаешь!
– Вообще-то и правда тупая идея: приклеить банковскую карту к декоративному блюду. У тебя что, сейфа нет?
– В сейфе наличка… Откуда ты знаешь? – спохватилась Инна.
– Дедукция! Моя голова работает лучше, чем у твоего Убогого Витальевича. Ну, плюс небольшой элемент случайности.
– Вера Васильевна сказала, чтобы я положила карточку отдельно. Не могу же я её в ящике стола держать!
– А на стенке можно!
Инна прищурилась:
– Ребров! Ты точно не имеешь к этому отношения?
Я поднял руку:
– Торжественно клянусь, что непричастен к этому гнусному делу и вообще чист, как роса!
– Как слеза.
– Что?
– Обычно говорят «чист, как слеза».
– Я избегаю стереотипов.
– Лучше бы ты неприятностей избегал.
– Ничего не могу поделать. Неприятности преследуют меня с рождения.
Инна покачала головой, поправила сумочку на плече и потопала на работу.
Леся
День начался хорошо. По пути в школу меня нагнал Тим. Так странно, обычно он опаздывает.
– Лесь, я хотел сказать, чтобы ты не выбрасывала то стихотворение, – сказал он. – Оно реально хорошее. Кто бы его ни написал.
И улыбнулся.
И я моментально всё ему простила.
На Тима невозможно долго сердиться. Он особенный. Его нельзя судить по земным меркам. Он из породы эльфов: легкий, воздушный, невесомый.
У него светлые волосы и золотые глаза. Золотые, я таких больше ни у кого не видела! И когда он смотрит этими своими золотыми глазищами, в него невозможно не влюбиться.