Я и влюбилась. Давно уже.
– Ты же не любишь поэзию, – улыбнулась я.
Тим пожал плечами.
– Бывают же исключения.
И мы пошли в классы, окончательно примирившись.
Всё испортила большая перемена.
Я вышла из столовой и направилась к умывальнику, чтобы сполоснуть руки. Возле умывальника уже крутились Сеня Панфёров со своими дружками. Переговаривались и ржали надо всем подряд. Увидев меня, заржали сильнее. Я не обращала на них внимания. Инвалиды мозга, что с них взять!
– Сланцева, эй! – кто-то из них меня окликнул, я даже не стала интересоваться, кто.
Панфёров был главным в этой стае, остальные – шакалы. На шакалов не надо реагировать.
– Сланцева, покатаешься со мной на лыжах?
А это уже Панфёров. Вожак.
– Иди лесом, Сеня! Не поеду я с тобой никуда!
– Конечно, не поедешь! Под тобой же лыжи треснут!
Шакалы завыли и затявкали, изображая смех.
Если уж на то пошло, то Панфёров тоже не из худеньких. Если приглядеться, то живот над брючным ремнём нависает. И попа явно больше, чем нужно. Только Арсений сам по себе крупный, поэтому никто не замечает, что у него проблемы с весом. Не такие, как у меня, конечно.
– Лыжи треснут, снег провалится! – продолжал веселиться Панфёров.
Я стиснула зубы.
– Нет, Сеня, не поэтому. Потому что зима кончилась. Но где тебе заметить, у тебя же весеннее обострение!
– А у тебя круглый год обострение!
– Аппетит обостряется!
– Ага! Особенно по ночам!
– Ха-ха-ха! – ликовала стая.
Я что-то не нашлась сразу, не приходил в голову остроумный ответ. Поэтому я склонилась над раковиной и пятый раз намылила руки. Панфёровская свора продолжала издеваться, а вокруг уже собрались любопытные и смотрели в предвкушении.
Ненавижу! Всех ненавижу! Упыри гадкие!
Внутри у меня что-то взорвалось, и я что есть силы плеснула в Арсения водой. От души получилось. Панфёров гоготал, разинув пасть, и вода прямо в его пасть и попала!
Он захлебнулся, выпучил глаза. Несколько секунд, я видела, ему было не до смеха.
– Сдурела, коза? – заорал он, прокашлявшись.
– Не коза, а корова! – тявкнул кто-то из шакалов.
Но Сеня уже не слушал, пёр на меня, сжав кулаки.
– Отойди от неё, человекообразное!
Тим.
Вовремя подоспел. Единственный, кто заступился!
Панфёров, конечно, не обратил на него внимания. Он протянул руки с явным намерением схватить меня за горло.
– Я сказал, руки убрал от неё! – Тим хлопнул по руке великана Аресния. – Иначе…
Тим произнёс пару слов очень тихо. Так, что только Панфёров и слышал.
Честно говоря, смотреть на это было страшно. Тим едва доставал Панфёрову до плеча. Но почему-то именно огромный Сеня склонялся и сгибался, опускал плечи и слушал, что говорит ему хрупкий в сравнении с ним Тимофей.