– Вообще-то я тоже немного проголодалась, – сказала она, ничуть не лукавя. Пустой желудок недовольно сжимался, и голова чуть-чуть кружилась, просто, увлекшись работой, девушка этого не замечала.
– Мы ведь шли сюда, чтобы поговорить насчет ужина, – пожаловалось Чудовище.
– Ну... – Белль посмотрела на печь. – Пожалуй... нам стоит приготовить ужин самим.
Чудовище уставилось на нее в изумлении.
Белль уперла руки в бока.
– Ты же сам только что сказал: эти слуги всю свою жизнь служили тебе не за страх, а за совесть... А последние десять лет работали, даже потеряв человеческий облик! Они до сих пор прислуживают тебе, готовят ужин, наводят порядок в замке... даже после того, как превратились в ложки, швабры, чашки, а некоторые и подавно стали мебелью. И все это случилось с ними лишь из-за твоего проклятия. Может, пора немного облегчить им жизнь, а?
Чудовище несколько раз открыло и закрыло рот: похоже, подобное предложение напрочь лишило его дара речи.
– Я не умею готовить ужин, – призналось оно наконец.
– Я тебе помогу. Мы приготовим его вместе, – пообещала Белль, направляясь к раковине.
– Готовка. Чтение. Есть что-то, что ты не умеешь делать?
Белль ухватила Чудовище за толстую лапу и макнула в воду.
– О да, я настоящая богиня домашнего хозяйства, – лукаво сказала она. – Видел бы ты, как я делаюсь невидимкой и хожу по воде. Давай-ка найдем тебе фартук.
По правде говоря, можно было бы и не прикрывать потрепанную одежду и густой мех Чудовища. И все же Белль повязала ему на шею скатерть, стараясь отрешиться от мысли, что та напоминает гигантский слюнявчик.
«Вообще-то, если добавить сюда кожаные ремни, Чудовище вполне сошло бы за Гефеста или одного из титанов, помогавших богу в его кузнице на Олимпе».
Вот только они собираются готовить рататуй, а не ковать мечи для героев.
– А еще гречневые блины, пирог с луком и курица... в винном соусе, – задумчиво добавила она, глядя на часы. К счастью, кухонные часы не разговаривали. – Мы не успеем приготовить настоящую курицу в вине или мясное рагу. О-о-о, и тарт-татен на десерт!
Чудовище скептически шевельнуло бровями.
Белль повернулась к плите и сказала извиняющимся тоном:
– Кажется... нам придется прибегнуть к вашим услугам. Здесь нет другой печи.
– Мои умения к вашим услугам, мадемуазель, – сказала та басом, склоняя трубу. Очевидно, до превращения печь была шеф-поваром. – Но только один раз: обычно я никому не позволяю вторгаться в свою епархию.
– Кроме тех случаев, когда ты слишком пьян и того и гляди сожжешь сам себя! – выкрикнул кто-то из кладовки.