– Они делали всё! – прорычало оно в лицо девушке. Белль отвернулась и заслонилась руками, пытаясь защититься – ее внезапно ужаснули желтые клыки и оскаленная морда.
А потом, не говоря больше ни слова, Чудовище удалилось на четырех лапах, расшвыривая в стороны все, что попадалось ему на пути.
Белль окинула взглядом разбросанную по столу еду и разбитые тарелки.
Потом взяла салфетку и механическими движениями принялась медленно вытирать разлитый соус.
«Никогда не забывай, что имеешь дело с чудовищем», – печально сказала она сама себе.
Спросите у посуды
К тому времени, когда Белль закончила наводить порядок, она страшно вымоталась и осталась на кухне совсем одна. Плита, похоже, уснула, предварительно потушив огонь в духовке. Мебель тоже притихла и не двигалась.
Впервые за время своего пребывания в заколдованном замке Белль стало одиноко. Не страшно и не грустно – просто скучно без компании. А ведь, казалось, они неплохо поладили с Чудовищем... Что это вдруг на него нашло?
Девушка потихоньку заглянула в столовую для прислуги. К ее облегчению, большая часть слуг собралась за столом у огня в дальней части комнаты. Миссис Поттс, Люмьер и Когсворт сидели вместе во главе стола. Грабли – предположительно бывший садовник – и ремень для правки бритв пытались играть в карты. Метелочки для пыли, бывшие служанки, и зонтик от солнца сплетничали.
– Добрый вечер! – нерешительно сказала Белль, входя.
Все слуги тут же прекратили свои занятия и уставились на нее.
– О, дитя, вы уже закончили ужинать? – с тревогой в голосе воскликнула миссис Поттс.
– Кажется... я довела вашего хозяина до крайности, – устало ответила Белль. Потом указала на пустой стул: – Можно?
– Это в высшей степени... – начал было Когсворт.
– Да, конечно, – перебил его Люмьер, спрыгивая со стола и отодвигая стул для дамы.
Белль без сил опустилась на стул, одарив Люмьера благодарным взглядом.
– По всей видимости, я только что... совершила необдуманный поступок...
«В точности как моя мать. Она с бухты-барахты прокляла человека, я, не подумав, помчалась в страшный заколдованный замок... Хотя, пожалуй, это не одно и то же».
– Раз уж я здесь, мне хотелось бы перед всеми вами извиниться. Если вы еще не в курсе... Выяснилось, что это моя мать прокляла вашего хозяина и всех вас. И, разумеется, именно я сделала заклятие необратимым. Мне очень, очень жаль.
Те, кто уже обо всем знал, вроде Люмьера и Когсворта, никак не отреагировали – или очень хорошо держали себя в руках. Остальные слуги потрясенно заахали.
– Я чувствую себя ужасно. Не могу передать, как мне жаль. Впервые попав сюда, я не осознавала... что все вы когда-то были людьми. Я думала, что вы... просто ожившие вещи.