— Нет, не буду, — мотнула головой Маша. — Я за ночь выспалась. Включай, узнаем, что на фронтах делается?
В этом отношении Маше повезло. Палата, в которую ее положили, имела радиоточку. Константин включил черную тарелку и из динамика раздался уже давно знакомый голос Юрия Борисовича Левитана: «От Советского Информбюро». Каждый раз, когда Маша слышала эти слова, а потом сводку с фронтов ее охватывали противоречивые чувства. С одной стороны, ну какие же это новости, если все наперед знаешь, а с другой она же не профессиональный историк, который всю Великую Отечественную войну наизусть по дням знает. Ведь это же все вживую. Вот тут прямо на глазах история творится и она в ней участвует. Прямо хроно-тур в прошлое какой-то, точнее экстрим-тур типа «все включено», — поправила себя Маша, погладив раненый бок. Ладно, хватит рассуждать, новости кончались, сейчас концерт передавать будут – Клавдия Шульженко: «Синий платочек».
После обеда Машу, очевидно, прознав, что она уже пришла в себя, навестил Василий, да не один, а с подружкой. Пообедав, Маша лежала и думала о своем, как вдруг простыню сдвинули и в образовавшийся проем просунулась настороженная Васькина физиономия.
— Машка, ты как, в порядке?
— В относительном, — Маша оглядела своего ведомого. Повязка на голове и рука забинтована, но в остальном выглядит неплохо, повезло – одним словом.
— А мы тут тебя проведать пришли. Узнать, как ты тут, — продолжил Василий. — Вот, познакомься, это Аня. Она штурманом на По-2 летала ночным бомбардировщиком.
Из-за Васькиного плеча выглянула молоденькая, примерно его возраста, девушка с приветливым лицом и большими синими глазами.
— Здравствуйте, Маша. Я Аня, Аня Мельникова, — представилась она. — Штурман полка ночных бомбардировщиков. Мне Вася много о вас рассказывал. Сказал, что вы десятерых немцев сбили и что орден Красной Звезды у вас есть. А вот я только месяц повоевать успела и меня осколком в левую ногу ранило, — Аня скосила глаза на забинтованную голень. — Даже наград нет.
Да, а Васька зря времени не терял, — подумала Маша. Подружкой уже обзавелся, если не больше, судя по тому, как он на нее смотрит. А сама сказала:
— То, что наград нет, это не страшно. Награды, они будут, главное, что живая осталась.
— Так, а ну-ка брысь отсюда оба, — раздался из коридора голос Клавдии Михайловны. — Тяжелораненая она, лежачая. Вот лучше ей станет, тогда и придете, а пока нельзя. Ей переутомляться вредно.
Василий задвинул занавеску и исчез. Маша хихикнула. Прогнали Ваську, ну ничего, скоро ходить начну и сама к ним в гости заявлюсь.