Как есть дурень, — согласилась Маша. Она еще по истории помнила, что был такой случай летом 1941 года. Вот так же наши немецкого связника захватили. Сам приехал да еще с секретными документами. Тоже в план наступления поверил. Нет, не могут они понять, что это им не Европа. Тут их планы не работают, и это только начало. Еще Сталинград и Курск будут и Берлин в мае сорок пятого. Как долго.
На машине добрались быстро. Водитель довез их до КПП аэродрома, попрощался и уехал.
— Девчонки, живые, — часовой аж прыгал от радости. — А мы уже думали. На КП быстрей бегите, начальство там, корреспондент приехал, в газету вас точно пропечатают.
— Везучие вы, ох везучие, — улыбнулся комполка, выслушав рапорт об обстоятельствах боя. Ну вот вам, товарищ военный корреспондент и материал для статьи. Лучший экипаж. Сбитых товарищей прошлой ночью с временно оккупированной территории вывезли. Сегодня ночного охотника сбили. На обеих представление к награде имеется. К медали «За отвагу» представили.
Ух ты, теперь и у меня награда будет, — обрадовалась Аня. А Маша подумала, — медаль «За отвагу». Да, эта награда цены немалой, у дедушки такая была. Берег он ее, гордился очень и у меня теперь такая будет. Достойна, значит.
Корреспондент, как и положено, интервью взял, а потом для газеты их обеих «Лейкой» сфотографировал. Все честь по чести получилось.
— Да, кстати, — спохватился комполка, — писарю покажитесь, а то он на вас уже небось похоронки выписал.
— Как, похоронки, товарищ подполковник? — Аня изменилась в лице. — Я же живая. Да если мама узнает, что убили меня, она же умрет сразу. Она же так плакала, когда я на фронт уходила.
— Что ты, что ты, Анечка, — успокоил ее комполка, — никто на тебя похоронку еще не отправил. Рано вам умирать. Все теперь, отдыхайте, заслужили.
Транспортировка и ремонт поврежденного По-2 затянулась до следующего утра, а потому Маша и Аня, став временно «безлошадными», отдохнули основательно.
Отдохнули, и снова в полет, правда не в боевой вылет, а ну, так сказать, связниками поработать пришлось.
Странно, — подумала Маша, чего это нас посылают? Мы же бомберы. Для связи свой самолет имеется. А, впрочем, может оно и к лучшему. Машину после ремонта на дальней дистанции обкатаем. Да и лететь всего ничего. За пару часов управимся. Но, несмотря на это, на душе было как-то неспокойно. Вроде и полет несложный, и в тыл летят, не на бомбежку и все же не по себе как-то. Ладно, решила Маша, интуиция ведь вещь полезная, зря трезвонить не станет – буду повнимательней.
Перелет туда прошел благополучно, а вот на обратном пути, пролетая недалеко от линии фронта, Маша и Аня стали свидетелями прорыва немецких танков. Так, вот оно, началось. Маша стала забирать на восток, чтобы не оказаться над полем боя. У них же не штурмовик, но прямо по курсу появилась пара «мессеров». Час от часу не легче. На земле танки, в небе «мессеры». В клещи попали. Ручку от себя, полет на бреющем. По-2 зеленый, трава – тоже, сверху не увидят. Но как оказалось «мессерам» не было до них никакого дела. Проутюжив кого-то на земле пулеметами и бомбами, они резко набрали высоту и исчезли. Пронесло. И кого же они так долбали? Маша слегка изменила курс и прошла над местом побоища. Это оказалась группа беженцев. Что? На земле у перевернутой телеги, возле убитой женщины сидел ребенок. Танки совсем рядом. Они же его, как меня когда-то, раздавят. Резкий разворот. По-2 пошел на посадку, остановившись в паре десятков метров от малыша, Аня поняла все без слов. Выпрыгнула из кабины, схватила ребенка и бегом назад.