— Был, был! Я тебя в их форме видела, — улыбнулась Маша.
— Ох ты, и русский знает! — обрадовался Трофимов. — Это хорошо. Мы с тобой еще долго по душам говорить будем. А про добровольную работу в Германии ты фюрерам своим расскажешь. Один – в двух лицах. В общем все. Товарищ Воронина, вы свободны. Спасибо за помощь. Если будете нужны, мы вас вызовем. Можете идти.
— Машка, ты где так долго была и чего довольная такая? Я думала случилось чего! — встретила ее вопросом Аня.
— Случилось, Анечка, случилось, — Маша опустилась рядом с Аней на диван. — Сейчас расскажу.
…
— Знаешь, а может быть и хорошо, что ты его тогда там не кончила, — немного подумав сказала Аня. — Теперь его по трибуналу, как бандита, к стенке поставят, или на первой осине вздернут, чтобы люди видели. А потом и до Гитлера доберемся. Я бы его за все, что он сделал, на кол посадила, только бы не сбежал.
— Я бы тоже, — согласилась Маша. — Пускай помучается!
— Анечка, отгадай, что я тебе принесла? — Надежда Васильевна положила на стол внушительного размера сверток.
— Ну, если подумать, — Аня закатила глазки. — Если по размеру судить – мою левую ногу.
— Правильно! Угадала, доченька! Сделали тебе протез, моя хорошая! Хватит тебе на трех ногах прыгать. Ходить пора начинать.
Мама Ани развернула сверток. Протез, как протез – деревянный с ременным креплением.
Вроде ничего, — подумала Маша, хотя, тяжелый, наверное. Но уж лучше так, чем на костылях.
Аня просунула культю во внутрь протеза, затянула ремни.
— Подожди, не вставай, — остановила ее Маша. — Сначала это надень. — И протянула Ане гольфы. Подарок, чтобы протеза видно не было. — Ты же не бабка старая, чтобы круглый год чулки носить!
— Ой, спасибо, Машка! — Аня расплылась в улыбке, вроде надела и, как снова двуногая.
— Ладно, сейчас проверим, насколько.
— Ой, — Аня сморщилась.
— Что, больно, доченька? — забеспокоилась Надежда Васильевна. — Если больно, то подождем давай, пусть ножка еще подживет. И вообще, зря ты его сейчас примерять стала. В госпитале надо было, при докторе.
— Да нет, мама, — Аня отрицательно покачала головой. — Не то, чтобы больно – чувствительно просто. Но это для первого времени. Врачи сказали – нормально. Нога привыкнуть должна. А так ничего, удобно. Мастеру спасибо скажи, — Аня осторожно переступая, подошла к зеркалу, спрятала за спину костыли. Осмотрела себя придирчиво. Ничего, сойдет. Скоро бегать буду. Еще раз, Машенька, за подарок спасибо.
— На здоровье, Анечка, — вздохнула Маша, а сама подумала. — «Последние дни остались. Рука-то нормальная – уже на фронт скоро и, считай, навсегда расстанемся. А если увидимся, то уже в моем времени, лет через 65. И не будет уже той моей Анечки, а так, бабка столетняя. Как жалко, что нет у меня машины времени. Я бы к ней в гости прилетала, или к себе забрала с семейством со всем. Лучше у нас жить – интереснее. Страны бы дальние посмотрели, мир увидели. В себя после войны пришли. Разве же это плохо будущее посмотреть. Но нет, нет у меня машины, только портал один, а он по заказу не работает».