Вошла Маша к себе в квартиру – никого. Родители на даче, вечером вернутся, Мишка на работе. В чем была, не раздеваясь на кровать бухнулась, глаза закрыла, подушку обняла.
— Дома, я дома, — чуть в голос не заорала, но вовремя спохватилась. Новых соседей перепугает. Полежав немного, Маша решила – хватит, дел по горло. Рюкзак надо разобрать, себя в порядок привести, к встрече с родителями подготовиться. Только бы все нормально прошло, только бы все поняли, а там – правду ведь рассказать придется. Поначалу-то скрыть все хотела, к Вите из дома сбежать, а теперь… Сколько раз за это время себя на месте мамы представить пыталась. Чтобы сама сказала обо всем узнав. Не смогла, опыта материнства нет. Придется экспромтом действовать. Ладно, с Богом!
Мишка пришел домой довольный, как слон после купания.
— Маша, — заявил он с порога, — у меня две новости. Одна – хорошая, другая – интересная. С какой начать?
— С хорошей, конечно, а интересную потом расскажешь.
— Ну так вот, — Мишка прошел в зал и опустился в свое любимое компьютерное кресло.
— Да, кстати, Маша, ты зря волосы покрасила. Тебе белый не идет, а под седину – так вообще. У тебя же нормальный цвет был.
— Перекрашусь, — согласилась Маша. — Так, какая у тебя новость хорошая?
— Мне зарплату повысили, — улыбнулся Михаил. — Программа моя хорошо пошла.
— Молодец – растешь! — Маша искренне порадовалась за брата.
— А теперь интересная. Я, Маша, как и ты, решил в своей памяти покопаться и себе.
— Я знаю, письмо читала.
— Ну и как?
— Выходит, не я одна и не мы двое, Мишенька! Вот, почитай! — Маша протянула Михаилу листки с распечаткой регрессных воспоминаний Виктора. Он быстро пробежал их глазами, некоторое время молчал, а потом произнес:
— Странно.
— Ничего странного, — возразила Маша. — В той войне 27 миллионов погибло. Так что, если каждый себе мозги попотрошит, знаешь сколько нас таких наберется.
— Да нет, я не о количестве, — возразил Михаил. — Я о той летчице, у которой тогда механиком и воздушным стрелком был. Попытался судьбу ее выяснить. Может живая еще? Интересно было бы на нее посмотреть.
— Ага, интересно, — Маша сделала над собой гигантское усилие, чтобы не заржать. Так смешно стало. Она же перед ним сидит. Ладно, поиграем.
А Мишка продолжал:
— Она из Минска, в аэроклубе занималась, ну и так далее. Так вот, посмотрел я по Интернету их сайт. Нет такой, не училась никогда, а по военным сайтам есть. Она на истребителях потом летала в ПВО Москвы. Орденом Красной звезды ее наградили. Дальше не смотрел еще.
— Ну, это мы с тобой, Мишенька, вместе досмотрим, если надобность будет, — Маша загадочно улыбнулась, — а насчет отсутствия сведений в аэроклубе, это объясняется просто – документами чужими воспользовалась. Билетом комсомольским, например – он же тогда без фотографии был. Главное, чтобы возраст подошел. Ну, а если имя и фамилия совпадут, то вообще – красота. Например, я – Воронина Мария Николаевна 1982 года рождения, 25 лет мне. А она – Воронина Мария Сергеевна, 1917 года рождения. На 1941 год ей сколько было? Правильно – 24 года. И вот, представь – инструктор по летной подготовке аэроклуба в лесу гуляла. За ежевикой пошла, где-нибудь под Смоленском. А там – дыра во времени с 2007 в 1941 год во 2 июля, десятый день войны, незаметная такая. Вот она в нее и провалилась.