— Вы правы, Христина, — с жаром заговорил он, — лес — это, конечно, драгоценность! Но ведь и алмаз — не камень в колечко! Это резцы для самых твердых металлов, это буровой инструмент, алмазные пилы, детали самых точных приборов, без которых нельзя ни стрелять, ни летать, ни под водой плавать. Даже шелковая ткань обрабатывается алмазом — нитку тянут через алмазные фильеры, чтобы она стала гладкой и прочной. Алмазы помогают воевать.
Но убедил он не Христину, а Марию Семеновну. Старушка оживилась, пристала к Нестерову с расспросами. Он не понял ее любопытства, но Мария Семеновна сама высказала тайную надежду, разбуженную его словами:
— Дай вам бог удачи! Может, и у нас город будет! Надоело ведь за каждой мелочью в Красногорск-то таскаться! Сплыть — сплывешь, а обратно все на шесте да на шесте толкаешься. За сто верст так руки отмахаешь, что потом два дня лежишь, шевельнуться не можешь… Дал бы бог дожить!.. — Помолчав, она пояснила: — И то сказать, чудная жизнь настала. Не люди к городам, а города к людям прибиваются. Где ныне Красногорск стоит, тоже один кордон был да охотничья избушка. Знакомый лесничий жил… А теперь там бумажный комбинат поставлен, того и места не знатко…
Христина отвернулась со скучающим видом к окну, и разговор кончился так же неожиданно, как и начался. Нестеров невольно выругал себя за откровенность. Себя-то он раскрыл, а вот в потаенный мир девушки не сумел заглянуть.
Сейчас в этом пустом лесу он видел следы ее работы и понял, почему Христина уходила в любую погоду. Мерзлый снег был сброшен с саженцев, некоторые деревья, надломленные или согнутые непогодой, аккуратно подвязаны. Лыжня Христины тянулась через весь участок и уходила в глухой лес. Должно быть, и там у нее были какие-то посадки. Может быть, там она и проделывала опыты с различными породами деревьев, одни из которых сушат, а другие увлажняют почву. Записи об этих опытах Сергей видел у нее на столе, но не осмелился заглянуть в них. Только с удивлением прочитал адрес, по которому направлялся отчет: «Академия наук СССР, Комитет по борьбе с засухой в Заволжье».
Он возвращался домой, противоборствуя ветру, и размышлял о Христине. Все это очень хорошо. Эта встреча открыла ему новый мир и, может быть, научит его в будущем правильнее судить о людях. Но он не хочет сносить презрительные усмешки Христины, да и пора браться за свою работу, вместо того чтобы быть соглядатаем чужой жизни. За эти дни он так обленился, что не писал даже дневника. Варя не найдет в нем ни одного слова для себя, когда он вернется.