Затраты рыночного центра на оборону и полицию для гетто увеличиваются. Столкновения американцев и коммунистов в Корее и во Вьетнаме демонстрируют уязвимость капиталистической сверхдержавы в военном и финансовом плане.
Западные государственные и частные службы, деятельность которых нельзя автоматизировать, требуют все больших затрат. Попытка автоматизации работы «белых воротничков» заканчивается неудачей, производительность труда и рынки капитала стагнируют, а расходы на военные и социальные нужды растут. Рентабельность капитала снижается. Займы охотнее предоставляют предприятиям традиционного сектора промышленности, а не инновационного типа; общественным иностранным заемщикам, а не национальным частным; крупным фирмам, а не мелким предприятиям. В черную металлургию не инвестируется и половина средств, необходимых для противостояния Японии и Корее.
В 1973 году рост цен на сырье, в частности на нефть, приводит к уменьшению чистого дохода трудящихся, при этом уровень производства и спрос остаются прежними. Накопления тают, долги растут. Инфляция уменьшает цену заемного капитала. Соответственно, сокращается размер внешнего долга, что, в свою очередь, еще больше ускоряет инфляцию. Наблюдается рост безработицы, обнищание населения, всплеск преступности.
В 1980 году Америка теряет лидирующие позиции на экспортном рынке автомобилей, а доля США на мировом рынке станков уменьшается с 25 % в 1950 году до 5 % в 1980 году. Япония, наоборот, увеличивает свою долю с 0 до 22 %. Внешний долг Америки растет, превышая ее иностранные активы. Чтобы покрыть внешний долг, американское правительство закрывает глаза на широкое использование доллара иностранными кредиторами. Нью-Йорк — уже не единственный финансовый центр мира. Лондонский Сити, где эмигрант из Германии Зигмунд Варбург запускает займы в евродолларах и публичное предложение на покупку акций, понемногу возвращает свои позиции. Япония скупает американские предприятия и недвижимость, становится главным кредитором США. Америка для Японии — то же самое, что Польша для Фландрии в XVIII веке — богатые закрома.
Многие полагали, что однажды Токио станет центром рыночного уклада. Для этого у Японии было всё: финансовое влияние, дирижизм, технологии, промышленное превосходство и дефицит, толкающий к развитию. Но она не смогла решить проблемы своей банковской системы, взять под контроль «финансовый пузырь», предотвратить ревальвацию национальной валюты, повысить производительность труда государственных служб и «белых воротничков». Япония не стремится ни привлечь мировые элиты, ни стать оплотом индивидуализма (что крайне важно для рыночного центра), ни выйти из-под американского влияния.