Кажется, я даже вскочил из-за стола и забегал по тесному кабинету, чуть не опрокинув муляж.
— Галлюцинация исключается! — вскрикнул азартно. — При достаточном воображении можно принять какой-нибудь предмет за желаемое…
Варнаков молча поворачивал голову, следуя за мной взглядом, прижимал к столу длинные ноги.
— Озабоченность и даже отчаяние по поводу собственной жизни является духовной травмой, но не психическим заболеванием, — цитировал я кого-то. — А вот фиксация душевной жизни на патогенных травмах… Это серьезно!
И тут я заметил, что Варнаков бросает на меня странные взгляды.
Я сел, заставил себя сосредоточиться, и спокойно подвел итог своим догадкам:
— Случай, конечно, чрезвычайно интересный. И все-таки, чтобы избежать невроза, я думаю, вам придется сходить на Массив — это кратчайший путь к выздоровлению.
Лицо Варнакова густо покраснело. Он не шелохнулся, только раздраженно застучал носком туфли.
— Я не за советом к вам пришел, — проговорил жестко и членораздельно, — а за помощью.
— Ах, да! — вспомнил я и стукнул себя ладонью по лбу. — С этим проще всего. Когда уезжает ваша девушка?
— Послезавтра.
— Сегодня не обещаю, а завтра постараюсь достать лекарство…
Импортное, готовится из натуральных соков, дорогое, но гарантия стопроцентная.
— Мне надо сегодня! — упрямо проговорил Варнаков.
К вечеру я положил в карман купюру достоинством в пятьдесят рублей, сделал пациенту укол и еще раз напомнил, что лучше бы ему с девушкой подыскать другое место: квартиру друзей, гостиницу, дачу.
— Когда начнет действовать стимулятор? — по-деловому спросил он.
— Часа через два.
Пациент кивнул и шагнул к выходу.
— Одну минуту, — спохватившись, остановил его я. — Оставьте ваш телефон, пожалуйста. Этот навязчивый зов… Удивительный в моей практике случай.
Варнаков назвал номер своего телефона и вышел.
К сожалению или к счастью, Константин не выбирал судьбу: это она играла с ним. Дальнейшие события, хоть и зависели от некоторых совпадений и случайностей, но, в сущности, были фатальной закономерностью.
Ларису город студенчества стал раздражать. На дачу в апреле она поехала без особого энтузиазма. К тому же день был холодный. Костя с трудом раскочегарил чадящую, выстывшую печь. Лариска ежилась на отсыревшем за зиму диванчике, опасливо поглядывая на друга.
— Шампанское? — старался поддержать настроение Костя.
— Какое уж тут шампанское, давай водку!
Разгоряченный, он сел рядом. Сначала она уклонялась от его ласк.
Но вскоре комната наполнилась теплом и Лариса стала податливей.
«Вот и все!» — он сбросил с себя на пол одежду и в этот миг, словно усиленный мегаваттной аппаратурой, за окном раздался храп.