Старший по званию крестоносец подъехал к дворовым на буланом коне и спросил по-литовски:
— Вы меня узнаете?
Люди с интересом посмотрели на него. Да, это был тот самый крестоносец, который сопровождал когда-то князя Витаутаса. Вспомнили и его имя — Зигфрид Андерлау, но тем не менее продолжали хмуро молчать, не удостаивая ответом.
— Позовите князя Скирвайлиса, пусть придет сюда, поприветствует нас! — приказал крестоносец.
Однако звать никого не пришлось — князь сам показался в дверях. Нахмурившись и втянув голову в плечи, словно в ожидании удара, князь растерянно топтался на пороге. Зигфрид Андерлау протрусил на коне к застигнутому врасплох хозяину.
— Так вот, Скирвайлис, первый раз привели меня сюда с завязанными глазами, и тем не менее, как видишь, я безошибочно нашел дорогу, к тому же и воинов с собой прихватил, — хвастливо сказал крестоносец, с насмешкой глядя на старого князя.
— Видно, что пес ты неплохой, нюх у тебя отменный, — проворчал Скирвайлис.
— Да, чутье у меня что надо, — подтвердил тевтонец, ничуть не обидевшись. — Скоро в Жемайтии не останется ни одного уголка, где бы я со своим верным конем не побывал. Вдоль и поперек ее верхом изъездил.
Князь плотно стиснул побелевшие губы. Неужели этому не будет конца, с тоской подумал он, глядя на тропу, по которой приехал вражеский отряд. Крестоносцы рассеялись по усадьбе, окружив со всех сторон относящиеся к господской земле села.
— На правах ставленника верховной власти хочу спросить: что вы намерены делать? — с нескрываемой озабоченностью сказал Скирвайлис.
Зигфрид Андерлау слез с коня, приладил к боку сползающий меч и что-то крикнул по-немецки своим людям. Повернувшись к Скирвайлису, продолжавшему стоять на пороге, он сказал:
— Приглашай в дом, князь, там все и обсудим. Неужто на дворе станем о серьезных вещах говорить?
Гругис, который спрятался под стрехой в конюшне, подглядел в щелку, что следом за крестоносцем направились внутрь двое из его свиты. Юноша видел только узкий участок двора, примыкающий к входной двери. На нем, гортанно переговариваясь, маячили несколько братьев ордена. Вот они посмотрели в сторону скотного двора, откуда доносились какой-то шум, крики, звуки ударов. У Гругиса мурашки по телу пробежали, когда в поле его зрения очутились двое мужчин со связанными за спиной руками. У одного из них, пожилого седовласого бородача, было рассечено надбровье — кровь заливала глаз, стекала на белую бороду. Молодой князь не сразу признал в нем жреца Вилауде, того самого, кто умел не только вести разговоры с богами, но и лечить раны, ушибы и чирьи травками, секреты которых знал лишь он один. Другой пленник был по-детски угловатый юноша с темной щетиной вместо усов под носом. Он был бледен и все время жался к старому жрецу Гругису показалось, что он где-то видел незнакомца, тот был явно не из этих мест.