Тогда в чем же дело? Что произошло? И что ей теперь делать?
Поломав голову еще с час, Валентина наконец забылась сном, так ничего и не придумав.
Наутро после того, как девушка проснулась, к ней заглянула Анриетта, и оценив состояние кузины, как нормальное, вошла и присела на край постели.
— Как ты себя чувствуешь, Тина? — спросила она, заботливо поправляя одеяло.
— Кажется, неплохо, — ответила Валентина.
— Вот и прекрасно. Нет, лежи, не вставай. Доктор сказал, что тебе нужно несколько дней побыть в постели. Дорогая, ты вспомнила, что произошло тогда?
Девушка прикрыла глаза ресницами. Что ей сказать? Неужели, нужно вытаскивать эту отвратительную историю на поверхность? Рассказывать всем, что в нее стрелял помешанный поклонник, осознав наконец, что она никогда не выйдет за него замуж? И то, стрелял случайно.
— Грабители, — решилась девушка, — на меня напали грабители.
— Господи! — ахнула Анриетта, на мгновение прикрыв рот рукой, — какой ужас! Тина, представляю, что тебе пришлось пережить! Сколько их было?
— Не помню. Двое, может, трое.
— А как они выглядели?
— Прости, Анриетта, но у меня в голове все перемешалось. Кажется, один из них был бородатый. Или нет? — она пожала плечами.
— Это понятно. Ты испугалась. Любой бы на твоем месте испугался. Ну что ж. Жаль, конечно. Эти грабители совсем распоясались, ничего святого для них нет. Но не беспокойся, их все равно поймают. У нас не так много мест, чтобы спрятаться. Луи сообщит, куда следует.
— В полицию? — спросила Валентина почти с испугом, — Анриетта, я…
— Что?
— Мне не хотелось бы, чтобы они приходили сюда и задавали мне какие-нибудь вопросы.
Анриетта погладила ее по здоровой руке.
— Не расстраивайся, все позади. Ладно, посмотрим, как все это можно уладить. Я все равно поговорю с Луи. Он знает, что делается в таких случаях. Господи, до сих пор в себя не могу прийти. И зачем я отпустила тебя одну?
— Да что ты. Откуда ты могла знать?
— У нас ничего подобного давно не случалось. Кошмар. Никогда себе не прощу. Слава Богу, что хоть рана не опасная, кость не задета. Так сказал доктор. Ты хочешь кушать?
Кузина не сразу сообразила, о чем именно ее спрашивают, слишком много информации было выложено ей в считанные секунды. Но она все-таки ответила:
— Пожалуй, я бы что-нибудь съела. Уже утро. Не помню, когда я ела в последний раз?
— Вчера, — Анриетта улыбнулась, — сейчас. Подожди немного, — она подскочила и вылетела за дверь.
Валентина покачала головой. Анриетта как всегда была немного взбалмошна, но это только придавало ей особую прелесть.
Мысли о происшедшем не оставляли ее. Правильно ли она поступила, что солгала кузине? Может быть, все же следовало сказать правду? Девушка поморщилась. Нет, только не это. Может, она все-таки немного виновата? Может, не следовало разговаривать с Патриком столь неприязненно? Но ведь еще хуже она разговаривала с Рэдклиффом, а он почему-то не пытался ее убить. Рэдклифф вообще… вызывает странное чувство. С одной стороны, раздражает ее безмерно, а с другой, теперь ей не хватает обычных с ним препирательств. Интересно, что бы он сказал на это? Ничего приятного, это уж точно.