— Хорошо, — улыбнулась девушка, — благодарю вас, мадам Маршалл. Немного болит рука, но ведь это естественно.
— Ничего естественного не вижу. Какая вопиющая наглость, стрелять среди бела дня в девушку! Бандиты должны понести наказание, непременно. Мало ли, что они еще могут натворить?
— Вы правы, сударыня, — поддержал ее Луи, — но их до сих пор не нашли. Трудно что-либо сделать в этом случае, если даже Тина не помнит, как они выглядели.
— Вот это как раз вполне естественно. Шок, — заметила Элен, — но может быть, вы все же попытаетесь хоть немного, мадемуазель Лефевр?
— Я попробую, — покорилась Валентина и изобразила напряженную работу мысли, — мне почему-то кажется, что один из них был бородатый. Такая, знаете ли, неаккуратная борода на все лицо. А второй… второй… Нет, я его совсем не помню, — оборвала она сама себя.
Выдумки еще ни к чему хорошему не приводили. Тем более, было бы некстати, если б названные ею приметы подошли к какому-нибудь совершенно безвинному человеку.
— Вы говорили, их было трое, — напомнила Элен.
— Говорила? — девушка пожала плечами, — может быть, и трое. Честно говоря, я не успела их пересчитать.
— Понятно, — Элен села на стул рядом с ней, — между прочим, вся округа говорит только о вас, мадемуазель Лефевр. О том, как на вас напала целая банда головорезов, человек десять, не меньше, вооруженные до зубов, стреляли полчаса и изрешетили вас пулями вдоль и поперек.
Валентина, а за ней и Анриетта расхохотались.
— Господи, надо же такое придумать! Странно, что я вообще до сих пор жива.
— Этому можно только радоваться, — гостья ненароком взглянула на оставленную шахматную доску и спросила:
— Кто это у вас увлекается? Вы, месье Леруа?
— Да, — признал Луи и подавил тяжелый вздох.
— Играли с майором?
— Боже упаси. С кузиной.
Элен с интересом присмотрелась к расставленным фигурам.
— Вам шах, мадемуазель Лефевр.
— Это мне шах, — все-таки вздохнул Леруа, — научил ее на свою голову, а теперь она постоянно меня обыгрывает.
— Не будешь зазнаваться, — хихикнула Анриетта и добавила, — Тина потрясающе играет в шахматы, мадам Маршалл. А вы?
— Я кое-что в них смыслю. Мой брат научил меня этой игре, хотя я плохой игрок. Выходит, вы, мадемуазель Лефевр, постоянно выигрываете у месье Леруа?
— Они преувеличивают, — запротестовала Валентина, — не так уж часто я выигрываю.
— Вам нужно сыграть с моим братом, — засмеялась Элен, — он обожает повторять, что шахматы недоступны для женщин. Надеюсь, вы отомстите ему за меня.
Валентина фыркнула.
— Вы никогда не говорили, мадам Маршалл, что у вас есть брат, — сказала Анриетта.