Дэзи закрыла дверь и тут же присела на стул, предоставляя Клариссе право делать все, что ей заблагорассудится.
— Кларенс, — произнесла миссис Эштон, — я ничего не понимаю. В этом доме ко мне ужасно относятся. В частности, эта мисс, которая…
Дэзи скорчила непередаваемую гримаску.
— Это претензии ко мне, сударыня? — мужчина приподнял брови.
— Да, вот именно. Мне даже не предложили сесть.
— Садитесь. Вот свободный стул.
— Хорошо, — зловеще сказала она, чеканным шагом пересекая комнату и усевшись на предложенное место, — итак, Кларенс, я хочу, чтобы ты объяснил мне, что ты здесь делаешь.
— Как видите, миссис Эштон, лежу.
— Я вижу! — вспылила она, — но почему именно здесь?
— Так получилось.
— Я вижу, что эта бессовестная девица распоряжается здесь, как у себя дома.
— Простите, мэм, — вмешалась Дэзи, — но я не знала, что этот дом принадлежит вам.
— А вы… вы… прекратите немедленно! Слышите? Кларенс, неужели ты не замечаешь, как она оскорбляет меня?
— Мне не нравится, что ты ведешь себя столь вызывающе, Клэр, — проговорил Рэнфорд, — и потом, я хотел бы узнать, что, собственно, привело тебя сюда?
— Вот как! — миссис Эштон горделиво выпрямилась, — я веду себя вызывающе! Это переходит все границы, Кларенс!
— Ты пришла сюда ругаться, Клэр? В таком случае, зачем тебе понадобилась мисс Вайз? — в глазах Рэнфорда заплясали веселые искорки.
— Чтобы оттенить ее несравненную красоту, полагаю, — усмехнулась девушка.
Кларисса подскочила, развернулась и вперилась в Дэзи негодующим взглядом.
— Мисс Вайз, если вы немедленно не прекратите, то я…
Дэзи приподняла брови, ожидая ответа, пока женщина раздувала ноздри и клокотала от ярости.
— Я предупреждаю вас! — напоследок миссис Эштон ткнула в ее сторону пальцем.
— Хорошо, мэм.
— И не смейте называть меня «мэм»! Это возмутительно!
— Почему же? По-моему, это вполне вежливый оборот речи.
— Кларенс! — миссис Эштон обернулась к Рэнфорду, — вставай и пойдем. Немедленно!
— Это невозможно, мэм, — спокойно вставила Дэзи, — ему нельзя передвигаться.
— Чушь! Синяк под глазом еще никому не мешал двигаться.
— Да, но сломанное ребро может причинить немало неудобств.
— Выдумки. Он пойдет. Кларенс! Поднимать такой шум из-за дурацкого сломанного ребра! Я была лучшего мнения о тебе.
— Наверное потому, что тебе никогда не ломали ребер, — уже откровенно рассмеялся он, — прости, Клэр, но я останусь здесь.
— Вот как? Ты понимаешь, что если останешься, то между нами все кончено?
— Это я прекрасно понимаю. Поэтому и остаюсь.
Кларисса широко раскрыла свои потрясающие голубые глаза.
— Что? Ты хочешь сказать…