— Извини, — слабым голосом сказал он. — Иногда я не рассчитываю силу.
— Всё нормально.
Не было ничего нормального, ему хотелось притянуть Сью ещё ближе и снова испробовать её губы.
Возьми себя в руки, парень.
Заставив себя отступить, Охотник направился к двери, а потом и в коридор. Он повёл девушку наверх, в заднюю часть убежища, где люди не могли ни увидеть, ни услышать его родственников. Судя по звукам, отдававшихся эхом, в это время суток клуб просто гудел. Тяжёлый стучащий грохот отдавался в голове, причиняя ещё большую боль. К тому же, он всё равно никогда не увлекался подобной музыкой, предпочитая классический рок.
Подойдя к полуоткрытым дверям на выходе, Рейв замешкался, услышав голос брата. И с каждым сказанным словом, Охотник злился всё сильнее.
— Ты знаешь наши законы, Дориан, — ворчал Феникс. — Его следует убить сейчас же, пока он ещё спит.
Дориан деловито отвечал:
— Закон санктуария…
— К чёрту законы Савитара. Моя пара мертва, также как и мои дети. По закону джунглей…
Рэйвин с размаху открыл дверь.
— Выживает сильнейший. Всегда. А в моей книге джунглей, придурок, это совсем не ты.
Братья мгновенно развернулись и встретились с ним взглядом. Мужчина заметил выражение стыда на лице Дориана, но спустя мгновение тот уже овладел собой. А вот Феникс — другое дело. Его глаза излучали ненависть. Рэйвин напрягся, ведь это вернуло его в прошлое, в ночь смерти. Он вспомнил взгляд терзаемой муки на лице брата, когда тот нашёл тело жены. Она погибла рядом с их матерью, пытаясь спасти сына и дочь.
В ту ночь Рэйвин стоял в дверях, столь же шокированный при виде крови, стекающей на земляной пол дома. Едва возмужав, он сразу стал воином и овладел своими силами, но, несмотря на это, такой кровавой бойни ему ещё не приходилось видеть. Людей не удовлетворило простое убийство, они изуродовали каждого члена клана, которого смогли поймать. Парня, девушку, женщину, ребёнка, младенца… для них не существовало разницы.
Феникс обнял свою пару, притянул к себе и взвыл, исполненным криком боли. А потом повернулся к Рэйвину.
— Это ты виноват!
Раздавленный собственной виной и горем, мужчина не мог ни двинуться, ни вымолвить хоть слово. Его взгляд был неотрывно прикован к останкам матери. К выражению ужаса, что навсегда застыло на её прекрасном лице.
— Расскажи Изаби правду о нас. О себе. Расскажи кто мы, Рэйвин. Пусть она и человеческого рода, но Мойры избрали её в качестве твоей пары… несомненно, они знают, что делают. Доверяй богам, сынок. Всегда.
В ту ночь, он смотрел на неё, сквозь обжигающие слёзы и слова матери эхом проносились в голове.