Гарри осторожно повернул голову, чтобы увидеть этого кто-то. Кто-то выглядел кошмарно: спутанные чёрные волосы, худое измождённое лицо с выдающимся носом и тонкими губами, приоткрытыми во сне. Но сердце Гарри исполнилось нежности — слепой, безотчётной, смешанной с облегчением и восторгом!
— Профессор… — Гарри хотелось заплакать, но он не посмел, зная, что за слёзы расплачивается болью. А потому легонько пошевелил пальцами, что удерживались тёплой ладонью.
— Гарри… — выдохнул Северус раньше, чем вздрогнул и распахнул глаза. Чёрные! Любимые! В которых хотелось тонуть бесконечно. С почти такими же чёрными кругами вокруг век — тяжёлыми, глубокими… до самых впалых щёк.
— Мне не больно, — первым делом сообщил Гарри. Почему-то подумалось, что это главное, что важно сказать.
— Я знаю, маленький… — Снейп неловко вскарабкался на кровать. Оказывается, он сидел на полу, сжимая в руках драгоценную ладошку. Наверное, Северус не боялся боли, потому что в глазах его стояли слёзы.
— Не плачь… — промолвил Гарри, — плакать больно.
— Не больно, родной, не больно!
«Родной!» Крошечная искорка счастья промелькнула в зелёных глазах с расширенными зрачками, но лишь на мгновенье.
— Я умираю? — шепнул Гарри, и маленькая слезинка скатилась по виску.
— Почему ты так думаешь?
— Ты бы никогда не сказал так, если бы я не умирал.
— Ты ошибаешься, — Северус прижался губами к холодной ладошке. — А ещё я хочу попросить прощения за слова, которые произнёс… тогда, в палате.
— Значит, всё-таки умру, — Гарри закрыл глаза. — Ты просишь прощения. Это невозможно.
— Не умрёшь, я не отпущу тебя. И боли больше не будет, обещаю!
Гарри недоверчиво опустил ресницы.
— Так не бывает, — и слабо улыбнулся.
— Бывает, Гарри. На самом деле ты не испытывал сильной боли, и зелья не могли тебе помочь. Так действует некрозное проклятье — ты чувствовал смертельную агонию, но поскольку оставался живым, она казалась тебе бесконечной.
Гарри нахмурился. Удивительно, но брови не болели.
— Я ранен?
— Да, — не стал скрывать Северус, — но мы справимся. Раны уже почти чистые, осталось заживление.
— Что значит чистые? — Гарри поднял брови, снова убеждаясь, что они не болят.
— Некроз подвергает ткани разложению. Повезло, что проклятие зацепило тебя только вскользь. Но шрамы останутся — на боку и левом плече.
— Шрамы… — поначалу известие не вызвало эмоций, но потом Гарри испугался — ведь если что-то и привлекало в нём Северуса, то только тело. — Шрамы?!
— Поттер, — Снейп возвёл очи горе, — неужели после всего пережитого тебя волнует подобная ерунда?
— Меня… нет, — Гарри закусил губу. Продолжать задавать вопросы действительно глупо, тем более, что изменить ничего нельзя, раз уж даже профессор признал, что шрамы останутся.