— Снейпова подстилка! — не сдерживал ярости Волдеморт. — Вместо того, чтобы кровь брать, тебя надо было просто трахнуть!
— Чем, Том? Я слышал, ты в процессе возрождения не только нос потерял, — нахально рассмеялся Поттер.
— Ах ты сукин сын!
— Взаимно… Экспеллиармус!
— Авада кедавра!
— Canis familiaris!
Ворвавшись в полуразрушенный зал, Снейп только успел заметить, как среди магических вспышек спланировала на пол пустая мантия Волдеморта. Что за заклинание использовал мальчишка, и откуда у него вторая палочка, Северус не спрашивал. Поттер обернулся, заслышав торопливые шаги, а в следующее мгновение на него налетел ураган, порывисто обнимая, сжимая так сильно, что стало трудно дышать.
— Жив! — выдохнул Снейп. — Как ты меня напугал… — голос его сорвался, и Гарри почувствовал, что мужа колотит крупной дрожью.
— Невозможно, — фыркнул он ему в шею, — ты же самый смелый человек на свете!
— Поттер, — Северус резко отстранился. — Когда речь заходит о тебе, я самый распоследний трус! — он охватил лицо Гарри ладонями и пристально заглянул в глаза. — Люблю тебя, счастье моё… разрушительное.
Вокруг сновали авроры, обыскивая замок на предмет присутствия Пожирателей, стонали раненные, выбираясь из-под завалов. Людей с каждой минутой становилось всё больше, шум нарастал, а Снейп целовал возлюбленного, как будто в их маленьком уютном мирке не было места для суеты.
Только на одно существо никто не обращал внимания. Позади чудом уцелевшего трона среди пыльных осколков обрушившейся стены дрожала, вжавшись в угол, маленькая белая собачка.
Наступила весна, а за ней и лето. Гарри успешно сдал экзамены за шестой курс, и на каникулы они с Северусом перебрались в родовой замок Принцев. Дамблдор тем временем разыскивал последний крестраж — после разгрома в замке никто не знал, куда исчезла Нагайна.
Волдеморт оказался капризным и норовистым питомцем. Он регулярно пудил в тапочки Снейпа, за что не раз удостаивался пинка и рёва «мордредово отродье!», увлечённо кусал Дамблдора за пятки и воровал у эльфов еду. Рон, которому чихуахуа умудрился отгрызть брючину, клялся, что в тот момент у собаки были красные глаза.
Тем более казалось странным, что чих до самозабвения обожал Гарри. Была бы воля Волдеморта, он бы у Поттера с рук не слезал. Поначалу было сложно выгнать Волди из спальни. Он прятался под кроватью, вылезая оттуда в самый ответственный момент, и разомлевшие после оргазма супруги натыкались на изумлённый взгляд огромных карих глаз.
Любимой игрушкой чиха оставалась палочка Волдеморта. Испытывая к ней какое-то иррациональное притяжение, Волди с упоением грыз вожделенную косточку, даже не задумываясь о том, что мощнейший артефакт давно заменили подделкой, а обгрызенную до основания ручку каждый день магически восстанавливали.